Они услышали над головой тяжелые шаги.
— Он идет. — Грейс отступила к матрасу, в угол комнаты.
— Помни — не смотри ему в глаза.
Звуки шагов доносились уже с лестницы. Энди сдвинула туалет ногой к стене и села на крышку.
— Не говори, если он сам не обратится к тебе, и опусти голову. Я начну говорить, как только он войдет.
— О’кей.
Грейс повернулась лицом к стене, прикрыла ноги измятым платьем.
— Джон, — тихо и невнятно пробормотала Энди, желая показать ему, что едва жива, и опасаясь спровоцировать его.
— Эй, вставай, у нас гостья.
Энди бессознательно подняла голову. Мэйл схватил ее за руку и потащил к двери.
— Можно и мне пойти? — пролепетала Грейс. У Энди упало сердце.
— Нет, — ответил Мэйл.
Он так и не посмотрел на девочку. Чтобы он не подумал о Грейс, Энди поспешила спросить:
— Кто это, Джон?
— Старая подруга по дурдому.
Он вышел вслед за Энди и запер дверь. Возле грязной лестницы стояла женщина в черном. В одной руке она держала ветку, другой сжимала горлышко бутылки с пивом.
Ведьма, подумала Энди. Палач.
— Господи, Джон, — выдохнула женщина.
Приблизившись к Энди, она оглядела ее с головы до ног.
— Ты много ее бил?
— Не очень. В основном я ее трахаю.
— Она тебе позволяет или ты ее насилуешь?
— Чаще всего я просто это делаю, — ответил Мэйл. — Когда она мне мешает, я ее слегка колочу, но стараюсь ничего не сломать. В основном бью ладонью. Вот так.
Он сильно ударил Энди по лицу, и она упала. Мэйл бил ее почти каждый раз, выводя из погреба, и она научилась предугадывать его движения.
Иногда он помогал ей подняться, но сейчас не сделал этого.
— Я принес веревку. — Он показал несколько четырехфутовых кусков желтой синтетической веревки. — Подними руки — нет, не вставай. Просто подними руки.
Энди выполнила приказ, и он связал ей запястья. Жесткая веревка врезалась в кожу.
— Джон, не причиняй мне боль. — Она старалась говорить спокойно.
— Я и не собираюсь.
Привязав второй кусок веревки к тому, что стягивал ее запястья, он перекинул его через крюк, вбитый в потолочную балку. Потянув веревку, Мэйл заставил Энди поднять руки и завязал веревку.
— Начинай, — сказал он Глории. — Ты хотела заполучить ее в таком виде.
Глория обошла вокруг Энди, которая при этом невольно поворачивалась, не отрывая от нее глаз.
— Не поворачивайся, или ты у меня действительно получишь! — рявкнула Глория.
Энди закрыла глаза. Через секунду та хлестнула ее по спине. Энди закричала от боли.
— Мы можем снять с нее все? Я хочу врезать ей по грудям, — возбужденно сказала Глория.
— Валяй. Она не может сопротивляться.
Глория подошла к Энди и протянула руку к ее блузке.
— Тебе все равно надо забрать у нее одежду. Мы разрежем ее ножом. И ребенка тоже.
Мэйл подошел к Глории сзади, держа в руках третий кусок веревки. Он накинул его на шею Глории и скрутил; веревка врезалась ей в кожу, и она попыталась оттянуть ее руками. Увидев ее выпученные глаза в нескольких дюймах от себя, Энди попыталась отвернуться, но Мэйл закричал:
— Нет, смотри! Смотри!
Язык Глории вывалился изо рта, она судорожно подергивалась, махала руками.
У Мэйла напряглись бицепсы, лицо окаменело. Он скручивал веревку все туже. Наконец она обмякла, но Мэйл держал Глорию, пока не убедился, что она мертва.
Энди не испытала потрясения, ибо утратила способность ощущать страх. Она понимала, что точно так же Джон Мэйл может убить ее или Грейс. Она сознавала, что Женевьев мертва, и убийство Глории не представлялось ей значительным событием.
Мэйл отпустил веревку, и Глория рухнула на пол.
— Она стала для меня сущим геморроем. — Он улыбнулся Энди. — Видишь, я забочусь о тебе. Она бы избила тебя до полусмерти.
Руки Энди до сих пор были подняты, и она сказала:
— У меня болят плечи…
— Правда? Очень жаль.
Он подошел к ней сзади, слегка укусил в плечо и снова посмотрел на труп.
— Все это, — он вспомнил слова Глории, — весьма забавно.
Глава 19
Зазвучал сигнал сотового телефона, и Лукас посмотрел на свой карман.
— Я просил друзей звонить только в случае крайней необходимости.
Лестер взял трубку другого аппарата и набрал номер. Лукас подождал, когда прозвучит еще один сигнал, и лишь после этого открыл телефон.
— Да?
— Лукас, — начал Мэйл. Его голос заглушал шум автомобилей. — Тебе не надоело ловить меня? По правде говоря, я собираюсь устроить себе отпуск.