В другой раз я бы облегченно выдохнула, но волнение не спешит меня отпускать. Мне остается лишь вглядываться в сияющее улыбкой лицо Кхаи, пытаясь понять, что он задумал. Внезапно он нагибается ко мне, отчего в нос вновь ударяет тонкий запах парфюма с восточной ноткой. А его губы, оказавшиеся в опасной близости, снова играют со мной злую шутку.… Вздох застывает в груди, тело же конвульсивно передергивается. Я чувствую, как щеки запылали от стыда.
Вставая, Кхаи берет меня за руку и уверенно ведетза собой, расталкивая веселящуюся толпу. Я беспрекословно следую за ним. Ох, великий Вельзевул, зачем я это делаю? Сама не знаю. Ведь не хочу, но сил больше нет противостоять его обаянию. Мы поднимаемся на второй этаж. Там он останавливает кого-то из прислуги и заказывает шампанское в номер.
Через минуту, когда мы уже оказываемся по ту сторону двери и наедине, я смущенно опускаю голову — я не готова так явно обнажить свое желание, которое сейчас блестит в моих глазах.
Почувствовав его пальцы, ласково стиснувшие подбородок, я встречаюсь с ним взглядом… Он ошеломлен? Неловко смеется. Но в следующий миг его лицо приближается, и я узнаю в нём того, хорошо знакомого требовательного и желающего меня мужчину.
Крепкие руки опускаются на плечи, обхватывают талию, и я ощущаю прикосновение его губ в уголках своего рта: сначала с левой стороны, потом с правой. Он снова заглядывает в глаза, крепче прижимает к себе. Внезапно все вокруг обращается в сгусток черного дыма, а потом настигает чувство невесомости. Открываю глаза и понимаю, что мы уже в постели.
— Кхаи, так нечестно. Ты хочешь взять меня силой?
— Объявишь на меня в розыск? — насмешливо отзывается он. — Я не требую взаимной любви, прошу лишь подарить мне этот миг.
Последние остатки моего самообладания предательски растворяются в настойчивых и умелых ласках Кхаи.
В дверь номера осторожно стучат. Это принесли наше шампанское. Тогда он неохотно выпускает меня из объятий, отчего я тут же зябну. Неторопливо откупоривает бутылку и разливает по бокалам шипучий напиток.
— Тут есть душ, Илэриас. Хочу, чтобы ты пошла со мной, — говорит он и протягивает мне бокал.
Льющийся из зала голос Дэвида Дрэйнмана и его песня The Night в этот момент отлично дополняют атмосферу. Поцелуй за поцелуем… я не замечаю, как мы перебрались в душ.
Его дыхание, настойчивые ласки языком доводят до того, что я сама готова молить о близости.
— Кхаи, — слабо давлю ему на грудь в попытке оттолкнуть, но в следующий миг ловлю ртом его дыхание. Он и не собирается сдаваться.
— Л-э-эр… — звучит умоляюще, а губы приближаются.
Снова и снова, поцелуй за поцелуем… Дыхание сбивается, делается судорожным. Несмотря на поток едва теплой воды, стекла в кабинке запотевают, будто от горячего пара.
— Сдаюсь, — шепчу в губы, приостанавливая очередной поцелуй. — … была неправа, — говорю как можно ласковее. — И если ты не сделаешь этого сейчас, я тебя убью.
Смущенная улыбка. Взгляд победителя.
В следующую секунду мы оказываемся в постели.
— Ты неплохо владеешь телепортом, — улыбаюсь я.
— Я неплохо владею и другим, — смеется он.
Почти сразу ощущаю тугую плоть в себе — от этого захватывает дыхание. С большой долей вероятности следующий стон у Кхаи вырывается из-за моих коготков, впившихся в его напряженную спину — себя контролировать я уже не в силах.
Когда все заканчивается, уходя, ключи от номера мы оставляем в замочной скважине, а с собой забираем только воспоминания.
Глава 32
(Лэр)
Мы вернулись к барной стойке, чтобы заказать поесть.
— Джойз! — позвал Кхаи бармена, и тот мгновенно к нам подошел. — Что будешь? — подмигнул кардинал, увлеченно вглядываясь в меню. — Повар Джойза приготовит тебе блюдо, которым ты останешься довольна.
Они переглянулись, и мне оставалось подумать, чего такого-эдакого я хотела. Но не в ресторан ведь пришли, чтобы за деньги приготовили все, что пожелаешь?
— А если такого блюда нет? — с хитрым прищуром взглянула я на кардинала.
— Гарантирую, все будет исполнено в лучшем виде. Исключительно для вас двоих, — подмигнул мне бармен с пушистыми усищами и добрым взглядом.
— Правда-а-а-а? — расплылась я в улыбке. Есть хотелось невыносимо, как носорогу после случки. — Ну, тогда мне стейк из мраморной говядины средней прожарки, острый-преострый картофель-фри и, пожалуй, греческий салат.
— Ого! Какой аппетит! — кивнул тот, блеснув оранжевой радужкой глаз. — Придется подождать минут сорок.
Замечая их неестественный блеск, я догадалась: он тоже не человек. Иначе зачем Кхаи иметь такие душевные отношения с людьми? Кардинал, поняв, что я увидела, застыл с немой улыбкой на лице и вдруг заговорщически подмигнул.