За то время, пока все выбирались из Ветерона, рука у Уфира отросла, вновь сделавшись обычной. Они с Абигором встали друг напротив друга, гости же — в нескольких ярдах от них. Сделавшись гигантскими четырёхметровыми исполинами, демоны выпустили крылья и приняли оборонительную позицию. Абигор громко закричал, ринувшись навстречу Уфиру. Сцепившись уже на высоте, они принялись кромсать друг друга на куски и рвать плоть голыми руками. Раздался лязг мечей и когтей. Кружась в полёте, Уфир в лохмотья изрезал спину Абигору, а тот в отместку схватил его руку и, сломав предплечье, выдернул из сустава. За это получил мощный толчок ногой в плечо, отчего то хрустнуло. Вновь оставшись без одной руки, из образовавшегося отверстия Уфир выпустил наружу свои лианы: те крепко обвили обе ноги нахального юнца и растянули их в стороны, так и норовя разорвать добычу пополам. Абигор как мог стягивал их обратно: от сильного напряжения мышцы окаменели, а вены вздулись и обозначились на коже. Видя, как провидцу больно и тяжело, Уфир ликовал.
…
Сквозь сон она расслышала жалобное поскуливание. Когда Лэр открыла глаза, то вскрикнула от неожиданности, увидев Лану и Лину — существа удивлённо переглянулись и вдруг принялись громко лаять. Тогда демонице показалось, что они чем-то встревожены.
— Что ты, милое создание, — потянулась она к Лине, чтобы погладить по вытянутой морде, но тут же остановилась, увидев в глазах гончей беспокойство.
Вторая собака, глядя на них, снова принялась скулить. Лина прорычала, будто в нетерпении, и ринулась к запертой двери спальни, исчезая за ней, словно призрак. Лана бросилась следом. Слегка опешив, Лэр поспешила за ними. Открыв дверь, она побежала через лабораторию: собаки уже переминались у следующей двери, скребясь об неё лапами. Почему они не могли исчезнуть за ней так же, как за предыдущей, демоница не понимала. Решив, что им это не дозволено, она вновь собственноручно попыталась открыть, что на этот раз далось ей тяжелее. Громко залаяв, Лина и Лана побежали вперед. Они останавливались, дожидаясь девушку и снова бежали. Лэр не знала, как телепортироваться, потому до места, где должно было продолжаться празднество, добиралась пешком. Уфир оказался прав — это было долго: налево по коридору, потом вправо, потом прямо, снова налево — и так из самых подвалов.
«Ох, а вот и актовый зал! — вздохнула девушка с облегчением, но тут же заметила: — Как странно, никого нет…» Лана и Лина пересекли весь зал и, добежав до входа в крепость, остановились. Пронаблюдав за ними, Лэр заметила, что ворота настежь отворены, и уже потом услышала неясный гул. Когда она приблизилась, собаки не решались выбраться наружу — они нервно скулили и переминались на месте. Лина уткнулась влажным носом ей в руку и снова заскулила, а Лана завыла волком.
Услышав вой своих собак, Уфир остановился и с замиранием сердца оглянулся на крепость. Пользуясь моментом, Абигор высвободился из крепкой хватки и нанёс ему сокрушительный удар в левую ногу — послышался хруст раздробленных костей. Словно не замечая этого, Уфир завис в оцепенении. Множеством крошечных пикселей он сбросил свою «чёрную» броню и принял прежний человекоподобный облик. Грудь его тяжело вздымалась — демон смотрел только на Илэриас. Абигор проследил за его взглядом, гости склонили головы: стремительно пересекая поле кровавого побоища, к ним навстречу шагала Тёмная Герцогиня. Было заметно, что в её глазах молнии блистали намного яростнее, чем в небе. Она гневно смотрела на Асмодея. Инкуб же кривил губы в усмешке.
Абигор растерялся: «Она не должна была видеть меня таким», — с грустью подумал он и столкнулся с демоницей взглядом. В её глазах застыли слезы.
Глядя на их обезображенные тела, Илэриас не смогла сдержать позывы рвущегося из желудка кипящего содержимого. С отвращением вытерев рот, она зарыдала от бессильной злобы и ненависти, переполнявшей её в этот момент.
— Зачем? Просто скажи, зачем ты доставляешь мне эту невыносимую боль?! — закричала она, кинувшись на Асмодея.
Инкуб равнодушно отодвинул девушку и велел продолжать.
Оскалившись, Абигор кинулся на Уфира, став с ещё большей яростью наносить удары то в грудь, то в лицо. Мгновенно натянув плотную каменную броню, которую теперь дополнили вытянувшиеся шипы по всему овалу лица и единственной уцелевшей правой руке, Уфир содрал ему кожу, добравшись до костей. Боль пронзила Абигора, вырвав истошный крик. Его тело не могло регенерировать и мгновенно мутировать, как у соперника. Уфир схватил его за горло, обвив тугими лианами, и поднял над головой. Абигор распахнул крылья, выпуская остроконечные шипы. Замахнулся в сторону Уфира и разорвал жесткие путы.