— Они всегда так сражаются, — ответил Стоун. — Ты знаешь их роль, как и я. Они родились слушаться. Многие родились, чтобы умереть.
Долгая пауза, и Скайбрайт слышала лишь вибрацию стен.
— Жизнь тяжела, — сказал Яо Гуай, — и коротка.
Стоун подошел к демону, сцепив руки за спиной.
— Ты говоришь, словно им принадлежат их жизни. Словно не знаешь, к чему их готовят.
Мышцы Яо Гуая напряглись, как и связки на шее.
— Посмотри на меня, — приказал Стоун.
Демон поднял голову, и Скайбрайт клялась, что видела ненависть, а потом демон моргнул, и выражение лица смягчилось.
— Ты хорошо поработал, обеспечивая демонами, чтобы мы правили преисподней и миром смертных. Бессмертные не наградили тебя? — осведомился Стоун. — Тебе не нравится твоя почетная роль?
Яо Гуай опустился на колено, все еще прижимая кулак к груди.
— Простите, господин Стоун. Я лишь скромный слуга божеств, — его голос был послушным, но запах выдавал другое.
Скайбрайт почти согнулась, чтобы уловить след истинного характера демона, но Стоун шагнул вперед, заслонив ее.
— Как и я. Мы служим божествам, — сказал Стоун и коснулся плеча демона. — Здесь все хорошо, я знал это. Демоны процветают. Поднимись.
Яо Гуай встал, цокнув копытами.
— Спасибо, господин Стоун, — он взглянул на нее. — Как может леди быть здесь? Она не умерла. Она одна из нас?
Это было неожиданно, Скайбрайт не успела убрать удивление с лица. Что мог этот демон знать о ней? Она взяла себя в руки, но демон оскалился. Стоун вскинул руку так быстро, что движение было размыто, и схватил демона за морду так, что Яо Гуай взвыл.
— Она не одна из вас, — сказал Стоун, и она могла поклясться, что температура упала. — Мы закончили. Не забывай свое место.
Когда Стоун обвил рукой ее плечи и унес их из этой бездны, демон все еще скулил.
* * *
Скайбрайт была приготовлена лучше, когда Стоун снова потащил ее через озеро. Она не шевелилась, когда он с прижал свой рот к ее, давая ценный воздух, была спокойной, думая об утренних делах, что проводила с Чжэнь Ни: заплетала ее густые черные волосы в сложную прическу, украшая нефритом и рубинами. Ей нужно было оставаться спокойной, чтобы Стоун не посчитал ее паникующей и не заставил забыть, где она, поцеловав снова.
К ее тревоге, мысли повернулись к Кай Сену, и она вспомнила, как это было, когда его руки были на ее талии, как его темные глаза становились раньше, когда он склонялся к ней для поцелуя, словно предвкушение зажигало их изнутри.
Жар слез приближался к закрытым глазам. Скайбрайт хотела, чтобы разум стал черной бездной, винила в тяжести в груди воду вокруг.
Они появились на берегу озера, на которое смотрели сверху перед прыжком. Она быстро отстранилась от Стоуна, и она отпустил ее без слов. Удивительно, но она осталась сухой. Стоун в этот раз был готов тоже.
— Спасибо, — неохотно прошептала она.
— Теперь я готов лучше, зная, что ожидать от перемещений с тобой. Как тебе преисподняя?
— Я не верю, что Яо Гуаю ты нравишься, — ответила она, пропустив его вопрос. Ей нужно было время, чтобы обдумать увиденное.
— Ему не нужно любить меня, — сказал Стоун. — Он должен подчиняться.
— Как ты? — спросила она. — Я думала, что ты бессмертный, всесильный. Зачем тебе слушать божеств?
Он вскинул брови.
— Я не божество. Мои силы даны мне ими, как и бессмертие.
Скайбрайт обхватила себя руками, но не могла унять дрожь. И хотя она не промокла, холод озера проник в нее, добрался до костей.
— Я теперь тоже бессмертна, как наполовину змеиный демон?
— Думаю, так и есть, Скайбрайт, — ответил Стоун. — Как твоя мама.
— Но ты думаешь, что она мертва.
— Только боги никогда не умирают, — сказал он. — Мы можем жить долго, но нас можно убить.
Убили ли ее маму? Обезглавили или сожгли? Скайбрайт видела, как монахи расправлялись с другими демонами.
— Даже тебя можно убить? — спросила она.
Он замер, а потом откинул голову и рассмеялся.
— Те, кто набирался глупости и пытался, не смогут никому рассказать.
Стоун создал щелчком пальцем накидку и предложил ей. Чжэнь Ни понравился бы такой трюк. Скайбрайт могла представить, как ее госпожа требует, чтобы Стоун наколдовал ей всякие интересные вещи. Ее радость быстро растаяла. Чжэнь Ни уже не была ее госпожой. То было в другой жизни, в смертной жизни. Она накинула на плечи богато расшитый плащ и онемевшими пальцами застегнула пуговицы. Меховой воротник согревал ее шею.