Улыбаясь, делаю паузу, мой член глубоко в ее киске.
— Это не помешает тебе кончить на мой член.
ЛЕЙКИН
Огонь - это все, о чем я могу думать. Он сжигает меня изнутри.
Я никогда раньше не испытывала ничего подобного. Мне никогда не разрешали использовать игрушки. Страх прикоснуться к себе вызывал у меня тошноту. Если бы я пустила себе кровь, то стала бы позором для своей семьи. Люк мог подумать, что я не девственница. Теперь я хотела бы сделать это сама, чтобы Тайсон не получил такого удовольствия.
Кашляю и сплевываю на кровать, не заботясь о том, что он думает обо мне, просто желая убрать кровь изо рта. Он держит меня, одну руку на моем бедре, вторую запустив в мои волосы, пока чего член продолжает разрывать меня на части.
Мои руки хватают простыни, изголовье кровати - все, до чего я могу дотянуться.
Мое лицо покрыто слезами, слюной и кровью. Я не могу перестать всхлипывать. Мне кажется, что двадцать один год был только что вырван у меня, но мое тело наслаждается этим.
Его хватка на моих волосах крепнет, и он поправляет мою голову, прижимая мое лицо к окровавленным простыням. Я пытаюсь подняться, но он слишком силен. Я не могу дышать. Вкус крови снова заполняет мой рот, и желчь поднимается вверх. Мне приходится сдерживать ее, чтобы не захлебнуться собственной рвотой.
— Черт возьми, Лейк. - Я слышу его стон, и моя киска сжимается вокруг его члена от этого звука.
Он отпускает мои волосы, и я поднимаю голову, втягивая резкий вдох, легкие горят. Он выходит из меня, и я опускаюсь на кровать, пытаясь отдышаться. Но он хватает меня за бедра и снова бросает на спину, заставляя посмотреть на него сверху.
Он широко раздвигает мои ноги, и мой взгляд падает на его член. Он стоит прямо, длинный и твердый. Штанга пронзает нижнюю часть ствола. Он весь в крови, как и нижняя часть его живота.
— Пожалуйста, - умоляю я, положив руки на его голую мускулистую грудь. — Это больно.
Он наклоняет голову в сторону, рука ложится на член, и он медленно поглаживает его. Его глаза смягчаются, но быстро твердеют, и это заставляет меня задуматься, не мерещится ли мне. От недостатка кислорода у меня начинается бред.
Протянув руку, он хватает меня за бедра, тянет дальше по кровати и снова толкается в меня. Я выгибаю шею и издаю крик, когда жжение усиливается от его грубости. Он обхватывает рукой мою шею и сжимает ее, впиваясь в мою кожу и перекрывая доступ воздуха.
Наклонившись над моим телом, он снова и снова входит в меня. Его глаза смотрят в мои, наблюдая, как слезы стекают по моему лицу, пока он трахает меня.
— Ты так хороша, Лейк. Так чертовски хороша. Посмотри, как твоя киска принимает мой член.
Мои руки падают на бока, и точки прыгают перед глазами. Я сейчас потеряю сознание. Или он убьет меня. В любом случае, все, что я могу сделать, это принять его.
Но происходит что-то еще. Я чувствую жар иного рода. Огонь, горящий внутри меня, начинает ползти по ногам к животу. Это быстро сменяется онемением и покалыванием. Озноб охватывает все мое тело, но в то же время мне жарко. Так вот каково это - умирать?
— Вот и все, дорогая. - Он опускает свой рот к моему лицу и слизывает невинность с моих губ, после чего рычит. — Отпусти это. Будь хорошей девочкой и кончи на мой чертов член. Покажи мне, как тебе это нравится.
Не понимаю, о чем он говорит. Едва слышу его из-за шума крови в ушах. Затем все вокруг становится ярким, как будто меня пронзает вспышка энергии. Мое тело напрягается, спина прогибается, а глаза закрываются. Или я полностью теряю зрение, не уверена.
Мое тело качается вперед-назад еще несколько раз, прежде чем его член начинает пульсировать внутри меня. Я задыхаюсь, когда поднимаю голову и вижу, что он нависает надо мной. Одна окровавленная рука обхватывает мое лицо, а другая лежит на одеяле возле моей головы.
— Ты в порядке, - говорит он мне, и я не понимаю, почему он так говорит.
Мои руки бьют его по груди, и он садится, хватая оба запястья и удерживая их в плену, чтобы остановить меня.
— Дыши, Лейк. - Его глаза смотрят в мои. — Дыши глубже.
Меня неконтролируемо трясет. Мое тело вспотело и все еще покалывает. Я чувствую себя так, будто меня ударила молния.
— Я…
— Не говори, - приказывает он. — Просто дыши.
Он отпускает мои запястья и вытаскивает свой член из моей киски, заставляя меня вздрогнуть от боли. Все болит. Мои бедра, горло, челюсть, спина. Мои чертовы зубы дребезжат, ради всего святого.
Обхватив мое лицо, он проводит пальцами по моей щеке, и я понимаю, что все еще плачу.
— Сядь. - Он даже не позволяет мне сделать это. Он обхватывает меня за плечи и тянет в сидячее положение.
Сойдя с кровати, он наклоняется, просовывает одну руку под мои дрожащие ноги, другую - под спину, поднимает меня с кровати и несет в ванную. Мы заходим в стеклянный душ, занимающий большой угол, и он усаживает меня на холодную кафельную скамью, прежде чем включить лейку, регулируя воду. Я сижу молча, уставившись в пол. У меня был оргазм. Я читала о нем, но никогда раньше не испытывала. Слышала, что в первый раз трудно кончить, но у меня не было никаких проблем.
Что это говорит обо мне? Почему моему телу понравилось что-то настолько неправильное? Такое болезненное? Оно предало меня. Мой разум знал, что это неправильно, но это не имело значения. Секс - это манипуляция, и он только что узнал, как сильно он может этим пользоваться.
Теплая вода попадает мне на грудь, и я наклоняюсь в нее, мое тело замирает.
— Давай приведем тебя в порядок.
Я поднимаю голову и смотрю на него. Он протягивает мне руку.
— Ты можешь стоять? - спрашивает он.
Не совсем уверена. Я поднимаюсь на трясущиеся ноги и молюсь, чтобы не доставить ему удовольствия, падая перед ним на колени.
Глава двенадцатая
ТАЙСОН
Я беру душ и смываю все, что осталось от ее невинности. Она склоняет голову, наблюдая, как кровь стекает в канализацию.
Бедняжка никогда раньше не испытывала оргазма. Она не знала, что за херня с ней приключилась. Могу сказать, что я был удивлен. Я был уверен, что она и раньше с собой игралась и кончала. Женщине не обязательно трахаться с членом или фаллоимитатором, чтобы кончить. Неужели она никогда раньше не трогала себя?
Какая женщина в двадцать один год не использовала вибратор? Или не теребила клитор пальцами?
Ее тело все еще чувствует это. Она стоит передо мной, дрожа и все еще пытаясь перевести дыхание. Конечно, это может быть и от того, что я ее душил.
— Ты никогда не кончала? - нарушаю я молчание.
Она обхватывает себя руками и качает головой, уставившись в пол.
— Повернись, - приказываю я.
С радостью сделав это, она чуть не спотыкается о собственные ноги. Прежде чем она успевает врезаться в стену, я обхватываю ее тонкую талию, чтобы удержать. Она хнычет в моей хватке.
Я наклоняюсь, и мои губы оказываются рядом с ее ухом.
— Раздвинь ноги и положи руки на стену перед собой.
Она вдыхает с трудом, но делает то, что ей говорят.
Я улыбаюсь. Моя жена уже ведет себя как жадная шлюха. Черт, это лучше чем я планировал. Взяв ее за подбородок, я приподнимаю ее голову так, что ей приходится выгнуть спину, а другой рукой обхватываю ее тело, опуская распылитель к ее киске.
Она вскрикивает, пытаясь отстраниться от меня, ее руки хватают мое предплечье, но я крепко держу ее, удерживая на месте.
— Руки на стену, Лейк, - приказываю я.
Спустя долгую секунду она протягивает руки и упирается ладонями в белую плитку.
— Хорошая девочка, - говорю я ей, и она глубоко вдыхает. — Есть множество способов, которыми я могу тебя возбудить, голубка, - сообщаю я ей.
Знаю, что ей больно, но не собираюсь проявлять к ней милосердие. Я буду работать над ее болью. Она борется с моей хваткой, но я не сдаюсь. Держу лейку душа на ее киске. С этого ракурса я не вижу, что делаю, но по тому, как сбивается ее дыхание, можно сказать, что я на правильном пути.