— Какое он имеет к этому отношение? - спрашивает Гэвин, понимая, о ком я говорю.
— Он был тем, кто появился в отеле и ввел Лейк противозачаточное средство, - огрызаюсь я. — Он сказал, что ты на операции и послал его. - Я даже позвонил Гэвину в тот момент, когда парень сказал мне это. Телефон Гэвина переключился на голосовую почту, и я решил, что он, в самом деле, на операции.
— Мне жаль, Тайсон, но я ничего такого не делал. - Гэвин качает головой.
Каким-то образом Джексон перехватил сотовый Гэвина и позаботился о том, чтобы ввести Лейк что-то еще? Что, черт возьми, было в том уколе? Зачем? И как, блядь, он узнал, где мы находимся?
— Где он? Он нужен мне здесь. Прямо сейчас!
— Я позвоню ему. - Гэвин прокручивает номера в своем мобильном, пытаясь найти номер Джексона. — Попрошу его встретиться со мной здесь.
— Он поймет, что это подстава, - говорю я и смотрю на Кэштона. Никто не приходит в "Карнаж", чтобы потусоваться. И Лорды знают, что у братьев Спейд есть свой собственный медицинский персонал. Так зачем им понадобился здесь Гэвин?
Кэштон хрустит костяшками пальцев.
— Скажи ему, что тебе нужна помощь, и ты пришлешь за ним машину. Я поеду заберу его задницу.
Гэвин кивает и уходит, показывая нам спину и прикладывая телефон к уху. Я подхожу к Брамсену.
— Моя жена знает?
Он качает головой.
— Насколько я знаю, к тому времени, как они получили результаты, она уже была под седацией.
ЛЕЙКИН
Я кашляю кровью. Слюна летит из моего рта, когда фургон останавливается. Меня поднимают с пола, где я лежала лицом вниз после того, как мне вырвали зуб. Мне так больно, что я не могу перестать всхлипывать. Что только усиливает пульсацию.
— Пойдем, сука. - Меня хватают за волосы и выдергивают из фургона. Перекидывают через плечо и уносят, я борюсь с ублюдком, но безуспешно.
Меня бросают на каталку, я брыкаюсь и кричу, когда меня везут по коридору. Яркие огни, свисающие с потолка, проносятся мимо быстро, словно на бегу. Рука тянется вниз, чтобы надавить на мою грудь, и я поднимаю голову, чтобы укусить ее. Им не следовало вынимать кляп.
Кто-то дает мне такую сильную пощечину по лицу, что глаза закрываются.
— Я хочу, чтобы ей дали успокоительное, - кричит он, когда меня заталкивают в комнату. — Прямо сейчас. Выруби ее нахрен.
Меня переворачивают на бок, мои руки внезапно освобождаются, и я отталкиваюсь ими от кровати. Я бегу к двери, но она быстро закрывается, и меня поднимают на ноги. Я кричу во всю силу своих легких, а люди стоят вокруг и смотрят, как этот человек укладывает меня вниз.
Он встает на кровать, отбрасывает меня на спину, прижимая мои руки к голове.
— Успокойте ее, блядь! Сейчас же! И где, блядь, ограничители?
— Нет. Нет. Нет. - Я не смогу отбиться от них, если я буду усыплена и прикована. Где Тайсон? Он был в огне? Я видела. Клуб горел, когда мы наконец уехали в фургоне. Я до сих пор слышу крики, доносящиеся изнутри. А может, это я слышала, когда мне вырвали зуб. Выгнув спину, я глубоко вдыхаю. — ТАЙСОН!
Кто-то другой хватает меня за запястья, не давая освободить их. Вместо этого он обхватывает обеими руками мою шею и начинает душить меня. Я бьюсь бедрами, мечусь под ним из стороны в сторону, но мои руки прижаты к бокам. Затем я чувствую руки на своих ногах, прижавшие и их.
— Ты знаешь... - Он опускает свое лицо к моему. — Возможно, он действительно оказал мне услугу. Возможно, беременная ты чего-то стоишь.
Нет. Я не беременна. Тайсон не допустил бы этого. Я не хочу, чтобы это случилось. И это именно та причина, почему. Никто не придет, чтобы спасти меня. Никто даже не знает, что я жива.
Он вжимает мою голову в матрас, прежде чем отпустить и встать с меня. Я задыхаюсь, втягивая воздух, мои легкие горят.
Я дергаю за ограничители, понимая, что они привязали меня к кровати, и любая надежда на то, что я смогу выбраться из этого, угасает. Моя грудь так сдавлена, что он, возможно, снова сидит на мне.
— Я хочу, чтобы ее усыпили, пока я не скажу иначе. И сделайте тест на беременность. - Он выкрикивает приказы, и люди вбегают и выбегают из комнаты.
— Я... не... - Глубокий вдох. — Беременна.
Он наклоняется над моей кроватью и обхватывает мои щеки, залитые слезами.
— Тебе лучше молить Бога, чтобы это было так. Иначе ты мне не нужна. - Его рука опускается к моей груди, и это напоминает мне, что я все еще без одежды. Он больно хватает меня за грудь, а затем ударяет по лицу, заставив меня вскрикнуть. — Ничтожная сука - мертвая сука.
Его рука опускается к моим черным шортам, и я не могу сопротивляться, когда он их с меня срывает. Я всхлипываю, когда его пальцы сдвигают мои трусы в сторону.
— Думаю, если результаты будут отрицательными, я смогу трахать тебя, пока ты не забеременеешь. - Он целует мое залитое слезами лицо, когда его пальцы входят в меня. — В любом случае, я собираюсь сделать тебя полезной.
Его губы перемещаются в сторону моих губ, чтобы поцеловать меня снова, и я наклоняюсь к нему, погружая свои окровавленные зубы в его плоть. Последнее, что я слышу, это его крик, прежде чем его кулак ударяет меня по лицу.
У меня в затылке раздается писк, который не прекращается. Это сводит меня с ума. Помимо всего прочего. Например, пульсация во рту. Щеки болят, зубы болят. Это вообще что? Меня ударили еще несколько раз, когда я была в нокауте? Это, похоже, на постоянное чувство давления, охватывающее мое лицо.
— Лейк? - Я слышу свое имя вдалеке. — Лейк, дорогая.
Мои тяжелые глаза открываются, и я вздрагиваю.
— Вот так, Лейк. Открой глаза. Посмотри на меня, Лейкин.
Вижу фигуры разных размеров, но они размыты. А потом точки, яркие плавающие точки, которые, кажется, двигаются каждый раз, когда я моргаю. Комната вращается так быстро, как будто я качусь вниз по склону и не могу ни на чем сосредоточиться.
Что-то теплое лежит на моем лице. Может быть, руки? Моя голова падает набок, и я сглатываю, вздрагивая. Язык кажется тяжелым. Почему у меня так сильно болит голова, а все остальное немеет? Это потому, что я привязана? Поэтому я не могу пошевелить телом?
— Посмотри на меня, Лейк.
Снова моргаю или, может быть, мои глаза уже были закрыты, но они открылись. Знакомые голубые глаза появляются в фокусе. Глаза мгновенно начинает щипать, а дыхание перехватывает в тяжелой груди. Если я сплю, то это самый лучший сон, который я когда-либо видела.
— Эй. - Тайсон наклоняется и нежно целует мой лоб. — Не плачь, Лейк.
Я фыркаю.
Он отпускает мое лицо и переползает ко мне на кровать. Он кладет руку мне под спину, и я поворачиваюсь на бок, не заботясь о том, как это больно, и зарываюсь лицом в его рубашку. Его запах окутывает меня.
— Мне... жаль, - удается сказать мне, горло сжимается, руки хватаются за материал, но я чувствую, как слабею.
— Ты в безопасности, Лейк. Ты в безопасности. - Он гладит меня по спине, и я начинаю всхлипывать. — Я здесь. Я держу тебя.
От этих действий моя голова пульсирует сильнее. Головная боль усиливается. Но я чувствую, что сон начинает ускользать. Волна смывает меня в море, унося от него. Пытаюсь удержаться, но меня тянет под воду, и я не могу плыть достаточно быстро, чтобы вынырнуть на поверхность.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ
ТАЙСОН
Она снова заплакала и уснула, или ее могли усыпить наркотики, которые все еще в ее организме. В любом случае, я был благодарен за это. Лейк нужно как можно больше отдыхать для нее и ребенка.