— Маша, ты хочешь сказать, что исчезновение Ксении заказал Евгений Тобольский?! — поразилась я.
— Исчезновение любимой женщины способно выбить из равновесия даже такого крепкого мужчину, как Крафт. Ему будет уже не до выборов! — продолжил мысль жены Слава.
— Но кто ее убирал, не Тобольский же собственноручно? — спросила я.
— Разве трудно найти киллера? — вполне резонно заметил кузен.
— Проще простого, — подтвердила я. — Тогда ты проверяешь студентов-вечерников вот по этому списку, выясняешь по минутам процедуру окончания лекции, выхода из университета, наличие попутчиков, тип транспорта и так далее, мне ли тебя учить, а я поеду по родственникам Крафта. Встречаемся вечером у… Ладно, ладно, у вас!
— И разопьем, наконец, на сон грядущий пузатенькую! — Волков алчно показал на бутылку «Леди Ди», стоявшую на кухонной стенке.
— Надя, можно, я поеду с Владом? — попросила Маша.
— Конечно, — подтвердила я, а кузен удовлетворенно хмыкнул:
— Ревнует, значит, любит! Да, кстати, студентам можно говорить об исчезновении преподавательницы или пойти по более сложной схеме, пытаться выяснить у каждого, что он делал вчера вечером?
На секунду задумавшись, я разрешила говорить правду: слух об исчезновении супруги Крафта уже пополз по городу — мы засветились в морге и больнице, секретарь проректора носилась с журналом группы, где вела занятия жена, так что же скрывать?..
Мой путь лежал к Антонине Васильевне, первой супруге Крафта.
Старая профессорская квартира находилась в самом центре города, в одном из «сталинских» домов. Подъезд серой четырехэтажки оказался запертым на кодовый замок. Домофона не было видно. Хорошо, что Крафт предусмотрительно назвал мне и номер прежнего телефона. Вытащила мобильник, набрала номер.
— Крафт! — лаконично ответил мне мужской голос.
— Александр Андреевич… — инстинктивно произнесла я, настолько голос был поразительно похож на голос проректора.
— Нет, это Андрей Александрович, — поправил меня мой собеседник. — У отца теперь новый номер, записывайте…
— Андрей Александрович, мне нужны вы или Антонина Васильевна. Я тут внизу, у вашего подъезда, — объяснила я.
— Хорошо, я сейчас спущусь! — лаконично пообещал голос.
Через пару минут коричневая стальная дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий молодой человек лет двадцати — двадцати пяти, одетый в синие джинсы и клетчатую рубашку. Вероятно, он больше походил на мать, чем на отца, ибо с первого взгляда академика напоминал мало.
— Вы мне звонили? — Андрей выжидательно посмотрел на меня.
— Если вы Андрей Крафт, то с вами разговаривала я…
— Пойдемте скорее наверх, холодно здесь, — он зябко поежился.
Поднялись на третий этаж. Андрей галантно пропустил меня первой в дверь квартиры под номером 14. Помог снять куртку. Провел в зал.
— Располагайтесь. Мама с Настей ушли к портнихе, вернутся через час-полтора. Я пока чай заварю, — не спрашивая, хочу ли я пить чай, произнес Крафт-младший, тьфу, средний, скоро совсем запутаюсь в этих Крафтах: Александр Андреевич, Андрей Александрович, Антон Александрович…
Между тем Андрей уже поставил на журнальный столик вазу с конфетами, заварной чайник и две чашки.
— Где-то я вас уже видел… — задумчиво произнес он, наливая крепкий ароматный напиток. — Ах, да, вспомнил, позавчера в театре, на юбилее, вас подводила к отцу Ксения…
— Вы следите за отцом? — изумилась я.
— Корректней сказать, за ними обоими, — поправил меня Андрей.
— Ревность? — спросила я, внимательно глядя на него.
— А вы, собственно говоря, кто, чтобы в душу лезть? — жестко спросил Андрей.
Его смуглое лицо налилось пунцовой краской. Хватит темнить, надо выкладывать козыри. Вынув из своей сумочки визитку, протянула ее Андрею.
— Частный детектив? — недоуменно повторил он, вглядываясь в голубой картонный прямоугольник.
— Ксения Георгиевна пропала, Андрей! — сообщила я и теперь сама поразилась реакции молодого человека. Он побледнел так, что естественная смуглость кожи стала практически незаметна. Губы совсем по-детски задрожали.
— Как пропала?.. Объясните толком…
Пришлось объяснять, рассказав все известные мне обстоятельства исчезновения его… Как назвать степень родства Ксении взрослому сыну ее мужа? Мачеха? Ярко сказано. Ладно, остановимся на близкой родственнице.