— Да… — безо всякого энтузиазма в голосе произнесла я.
— Тогда до ночи! — уже совершенно успокоенная Тамара хлопнула Илью по плечу, меня — по голой заднице и ушла из номера.
Илья, словно робот, которому не дали команду одеться, продолжал сидеть в кресле в одной рубашке. Впрочем, я была не лучше. До сих пор красовалась перед ним в чем мать родила.
Подойдя к креслу, я с размаху наотмашь отвесила ему две пощечины, потом правой ногой пнула по его мужскому достоинству. Илья поморщился, но не вскрикнул. Более того, он вдруг встал передо мной на колени, обнял меня за ягодицы и поцеловал пониже живота, как бы прося прощения за все случившееся.
Хорошо, посмотрим, что будет дальше. Следуя указанием шефини, я отправилась в туалет, уселась на унитаз, начально оставив дверь открытой. Илья, успев уже натянуть брюки, устроился в коридоре напротив, галантно отведя лицо в сторону. Что ж, и на этом спасибо.
Я сидела долго, мысленно прокручивая создавшуюся ситуацию. Неужели Тамарка меня перехитрила? Мало того, что она вдоволь поиздевалась надо мной, так еще и лишила возможности встретиться с кем-либо из моих помощников. Как же они передадут мне теперь обещанное средство для инсценировки смерти Майдановского? Номер отпадает. Остается только ресторан. Там это сделать проще пареной репы — пригласить меня на танец. Но люди Тамары наверняка станут пасти нас и в ресторане. Любой мой контакт с посторонним вызовет панику в рядах противника и может привести к изменению планов москвички. Нас с Кириллом замочат просто в гостиничном коридоре — и все… Заколдованный круг какой-то получается. Мне стало не по себе от безысходности. Почему-то не было никакой надежды на то, что двум моим преданным мужчинам удастся найти выход в этом лабиринте. Ну, не убивать же мне Майдановского на самом деле?
— Задницу мне сам подотрешь? Это входит в твои обязанности, холуй проклятый? — поднявшись с унитаза и отрывая кусок туалетной бумаги, злобно спросила я у моего персонального сторожа.
Он промолчал, руководствуясь, видимо, моей же теорией — лучше молчать, чем говорить, но я уже завелась:
— Тамарке, небось, жопу вытираешь, а мне брезгуешь? Трахать не брезговал, а как подтереть — что вы, мы это не могем, неэстетично. Убила бы урода…
После всего, что со мной случилось, хорошо бы отмокнуть в ванне. Так ведь этот тип за мной и туда увяжется, коль он у сортира стоит! Господи, прости меня, грешную, что мне с этим гадом сделать?
Я вытащила серьги из ушей, сняла кольцо и цепочку — чувствительная аппаратура вышла бы из строя от влаги. Положив зловещую бижутерию на журнальный столик в зале, я направилась в ванную. Илья увязался за мною. Отключить его что ли? Я повернулась со зверским выражением лица, собираясь уже отпинать секьюрити, как вдруг увидела указательный палец его правой руки, прижатый к губам. Смысл этого жеста — нельзя говорить — известен с детства каждому. Нельзя так нельзя. Но кто он, этот Тамаркин прихвостень, второй раз за сегодняшний день подававший мне непонятные сигналы? «Иначе нельзя»…
Зайдя в ванную комнату, я отдернула занавеску, закрывавшую огромную «джакузи», вставила пробку, открыла краны с водой. Илья, вставший на пороге, вновь начал раздеваться. Это уже становилось интересным!
Аккуратно повесив белье на вешалку, он, чуточку отодвинув меня в сторону, переключил воду на верхний душ. Вода с шумом полилась вниз. Илья, плотно закрыв Дверь ванной, первым залез под струю, подав мне руку. Еще ничего не понимая, я протянула руку навстречу и забралась под теплый душ. Илья деловито задернул занавеску, потом обнял меня, горячо зашептав на ухо:
— Прости меня! Тамарка хотела убить тебя сразу. Это я уговорил проверить в последний раз и так жестко. У тебя весь номер нашпигован прослушкой и телекамерами. Ее и нашими. Даже здесь, сейчас нас снимают…
Он поцеловал мне шею, грудь, плечи, потом снова зашептал на ухо:
— Ночью Кирилла коли спокойно этой булавкой. Я вчера привез ее из Москвы. Там не яд. Он заснет на несколько часов почти без сердцебиения. Потом мы приведем его в чувство.
— Кто ты?! — мне ничего не оставалось, как подыграть Илье, целуя его и шепча теперь в его левое ухо.
— Привет от Ковальского! — услышала я его страстный шепот. Такого я не ожидала!
— Еще! — потребовала я, сама обняв и крепко прижав к себе его мокрое тело.
— Привет от Ковальского! — вновь прошептал Илья, а потом взасос поцеловал мои губы.