Герцог поднялся и подошел к молодой паре. Маркиз выпустил из объятий мисс Чалонер, удивленно глядя на отца.
- Вы проявили столько здравого смысла, - обратился к Мэри герцог, - что мне теперь трудно поверить, что вы захотите стать женой моего сына. Я умоляю вас не поддаваться обстоятельствам, в этом нет теперь нужды. Если брак с Вайделом для вас почему-либо неприемлем, обещаю, что устрою ваши дела иным способом.
Мисс Чалонер отвернулась, глядя на огонь.
- Я не могу... Я... герцогиня... моя сестра... О, я не знаю, что ответить!
- Пусть вас не беспокоит герцогиня, - сказал герцог. Он подошел к двери и открыл ее. Потом, обернувшись, томно сказал: - Кстати, дорогая, в конце концов, нравственность Вайдела оказалась выше моей. - И дверь за ним мягко закрылась.
Маркиз и мисс Чалонер остались вдвоем. Она не поднимала глаз, чувствуя, как он пожирает ее взглядом. Он не делал больше попыток взять ее руку, и вдруг она услышала:
- Пока ты не сбежала от меня с Комином, я и понятия не имел, как сильно люблю тебя, Мэри. Если ты не выйдешь за меня, я всю жизнь посвящу тому, чтобы завоевать твою любовь. И не успокоюсь до тех пор, пока не добьюсь твоего согласия. Никогда не успокоюсь, понимаешь?
Едва заметная улыбка задрожала на губах мисс Чалонер.
- А если я выйду за вас, милорд? Вы позволите мне жить собственной жизнью? Вы не приблизитесь ко мне, пока я не разрешу вам этого? Вы не станете впадать в ярость и тиранить меня?
- Клянусь вам в этом!
Она придвинулась к нему ближе, глаза ее были полны Нежности.
- О, любовь моя, я знаю тебя лучше, чем ты сам! - сказала она весело. При первом же намеке на противодействие ты будешь со скандалом принуждать меня уступить тебе. О, Вайдел, Вайдел!
Он схватил ее и сжал в объятиях с такой страстью, что ей стало трудно дышать. Смуглое лицо поплыло перед ее глазами, потом он так сильно прижал свои губы к ее губам, что ей стало больно. Она подчинилась его страстному порыву, находясь в полуобморочном состоянии. Но когда попыталась освободиться, он тут же выпустил ее из объятий. Тогда Мэри подняла руки и, охватив кольцом его шею, со странным возгласом, напоминающим одновременно смех и рыдание, спрятала лицо на его груди.
Глава 19
На следующее утро мисс Чалонер появилась за завтраком весьма смущенная, на щеках ее играл нежный румянец. Она нашла отца и сына в гостиной, там же находился проворный пожилой француз, по-видимому камердинер герцога.
Маркиз поднес руку Мэри к губам и задержал на мгновение. Герцог утомленно произнес:
- Надеюсь, вы хорошо выспались, дитя мое. Садитесь, прошу вас. Гастон, возьмите мою карету и поезжайте в Дижон, отыщите там герцогиню.
- Bien, monseigneur*.
______________
* Слушаюсь, ваша светлость (фр.).
- Привезите ее сюда. А также лорда Руперта, мисс Марлинг и мистера Комина. Это все, Гастон.
Когда-то давно Гастон, возможно, и удивился бы такому приказу, но двадцать пять л'ет службы у герцога сделали свое дело.
- Bien, monseigneur, - повторил он, не выразив ни малейшего признака удивления, с поклоном вышел.
Маркиз нетерпеливо сказал:
- Я заставлю этого Хаммонда обвенчать нас, Мэри, и немедленно.
- Очень хорошо, - ответила мисс Чалонер спокойно.
- Вы поженитесь в Париже, - улыбнулся Мэри герцог, - в английском представительстве.
- Но, сэр...
- Хотите кофе, милорд? - предложила мисс Чалонер.
- Я не пью кофе. Сэр...
- Если его светлость предлагает посольство, я не стану венчаться ни в каком другом месте, - спокойно заявила она.
- Ах, вы не станете? Сэр, я согласен, но это вызовет массу толков...
- По-видимому, так и случится, - согласился герцог Эйвон. - Но у меня не было времени организовать все как следует, когда я останавливался в Париже. Однако уверен, что мой друг, сэр Джиль, все к этому времени подготовит.
Мисс Чалонер смотрела на герцога, широко открыв глаза.
- Мой дед в Париже?
- Разумеется. И должен сказать вам, дитя мое, что для всех вы сейчас находитесь вместе с ним.
- Правда, сэр? - хитро прищурилась мисс Чалонер. - Значит, вы встречались с ним в Ньюмаркете?
- Точнее будет сказать, что он разыскал и посетил меня в Ньюмаркете, уточнил герцог, - ваш дед остановился в отеле, где снял апартаменты на несколько недель. Да, моя дорогая Мэри, вы находитесь сейчас с дедом в Париже, но не выходите из своей комнаты из-за некоторого недомогания. Помолвка с моим сыном произошла давно, но держалась в секрете, потому что до сих пор ни я, ни сэр Джиль не давали согласия на этот брак.
- Вот как? - В голосе Мэри звучало восхищение.
- Именно! Но изгнание Вайдела во Францию так подействовало на вас, что угрожающе ухудшилось ваше здоровье, и это послужило поводом как для меня, так и для сэра Джиля смягчиться наконец.
- О нет, - запротестовала Мэри, - нет, сэр, только не изнурительная болезнь! Не настолько же я хилое создание!
- Я в отчаянии, что приходится возражать вам, Мэри, но именно так возникла угроза опасной болезни, - твердо настаивал герцог.
Мисс Чалонер вздохнула:
- Что ж, если вы так считаете, сэр... И что дальше?
- А дальше, - продолжал герцог, - герцогиня и я прибыли в Париж, чтобы почтить церемонию своим присутствием. Точнее сказать, мы еще не прибыли, но должны быть через день-два. Мы сейчас находимся, по-моему, где-то в районе Кале... Как только мы приедем в Париж, будет дан раут в вашу честь. Вы будете официально представлены обществу как будущая жена моего сына. Это сейчас напомнило мне о вашем необыкновенном благоразумии, заслуживающем самых высоких похвал. Я имею в виду ваш отказ появляться в свете, когда вы какое-то время жили под крышей дома моей кузины Элизабет.
Мисс Чалонер почувствовала себя обязанной предупредить герцога:
- Единственным человеком, встречавшим меня в доме мадам де Шарбон, был виконт де Вальме.
- Оставьте Бертрана мне, - вступил в разговор маркиз, - все прекрасно продумано, сэр. Но позвольте узнать, когда состоится наша свадьба?
- Ваша свадьба будет тогда, сын мой, когда у мисс Чалонер появится подвенечное платье. Остальное предоставляю решать вам самим. Моей изобретательности, увы, не хватило, чтобы составить план свадебного путешествия.