Толстуха громко хмыкнула. По всему, относительно своей внешности она уже давно не заблуждалась.
— А с ними иначе нельзя.
— Это точно, — согласился Беркутов. — Налей мне две кружки и дай вон того леща, — он указал на огромного копченого леща на витрине.
— Ты откуда ж такой будешь? — спросила она, наливая пива и с любопытством его рассматривая. — Что-то раньше я тебя здесь не видела.
— Очарованный странник, — лаконично ответил Дмитрий и, взяв кружки и рыбу, отправился к столику Карабанова.
— Здорово, мужики! Не прогоните? — спросил он, ставя кружки на стол.
Карабанов и юнец встретили его появление хмуро и настороженно, ничего не ответив. Дмитрий постелил на стол газету, достал складной нож и принялся резать леща.
— А что такие смурные? — Не дождавшись ответа, бодро сказал: — Только вы это зря. С такими постными физиономиями вы вряд ли доживете до светлого будущего. Определенно.
Но и на этот раз Карабанов с приятелем не удосужили его ответом, но в их угрюмых глазах при взгляде на леща появился интерес. Нарезав рыбу, Беркутов спрятал нож, достал из внутреннего кармана куртки заранее приготовленную бутылку «Экстры», отвинтил пробку, плеснул в свои кружки.
— Не желаешь? — предложил он Карабанову. В ответе он был уверен. Жадный шофер не сможет отказаться выпить на халяву и станет собутыльником Дмитрия. А собутыльник зачастую — это даже больше чем родня.
— Да, можно, — хрипло проговорил тот. завороженно глядя на бутылку. Острый кадык на его жилистой шее несколько раз дернулся вверх-вниз.
Беркутов налил ему в пиво грамм сто водки. Насмешливо взглянул на юнца.
— Молодежи не предлагаю. Это может пагубно отразиться на будущих наследниках.
— Перебьется, — заверил его Карабанов, пренебрежительно махнув рукой на приятеля.
— Зря я тебе купил пива, — обиделся тот.
— А ну вали отсюда, паскуда! — взъярился Карабанов. Очень не хотелось ему прослыть перед новым знакомым круглым халявщиком.
— Ну, что ты на него покатил, — успокоил его Дмитрий. — Пусть себе. — Обратился к парню: — Угощайся рыбкой, земеля.
— Ага. Спасибо! — поблагодарил тот, моментально завладев хвостом леща.
Беркутов протянул руку Карабанову.
— Дима.
— Боря, — ответил тот, скрепляя знакомство крепким рукопожатием.
— Ну, вздрогнули за знакомство, Боря, — сказал Беркутов, поднимая кружку.
Выпили.
— А ты вроде как нездешний? — спросил Карабанов.
— К приятелю приезжал. Нам послезавтра в рейс, а он, как сквозь землю. Загулял, наверное, по черному. Ни его, ни его шалавы. Валька Шумских. Не знаешь его?
— Нет. А ты кем работаешь? — заинтересовался Карабанов.
— "Дальнобойщиком".
— Водилой?
— Ну. Шоферю на «Татре». Езжу в Среднюю Азию за фруктами.
— Здорово! — очень обрадовался Карабанов. — Я ж тоже шофер. Работал на КАМАЗе, а теперь калымлю на своей.
Дмитрий нарисовал на лице удивление.
— Вот как! Может быть ты со мной съездишь? А то боюсь, как бы Валька меня не подвел. Если он ушел в запой, то это надолго. Ну, как?
— А как у вас платят?
— Да нормально платят. По две штуки за ходку.
Борис подвел глаза к потолку, что-то подсчитал в уме. Вероятно, подсчеты его вполне удовлетворили.
— Можно попробовать. Сейчас сильно разбойничают на дорогах? — спросил опасливо.
«А кореш-то трус, — подумал Дмитрий. — Где-то это — минус, а в нашем деле ба-а-альшой плюс. Определенно.»
— Об этом не волнуся. У нас все схвачено. За все заплачено. Зеленый нам обеспечен по всей трассе. Понял?
— Тогда другое дело, — приободрился Карабанов.
И в это время Беркутов увидел, как в зал вошли двое качков. Их загорелые дебильные и невозмутимые рожи жаждали развлекаловки, а натренированные тела совсем непрочь были поразмяться. Они огляделись и, увидев Дмитрия, направились прямиком к их столику. Один из них задержался у стойки, а второй — более рослый и массивный, подошел, оттер плечем юнца, проговорил угрожающе:
— А ну линяй отсюда, огрызок!
Тому долго не нужно было объяснять. Сразу сообразил что к чему, забрал так полюбившейся ему хвост леща, кружку и отошел вглубь зала. Качек нахально сграбастал кружку Дмитрия, сделал добрый глоток, поморщился.
— Фу, гадость! Вы что, «с прицепом» что ли пьете, алкаши несчастные?! — спросил возмущенно.
Начало было многообещающим. Чем оно должно закончиться — не надо было и к бабке ходить. Беркутов по опыту знал, что все подобные встречи заканчивались одним и тем же — мордобитием. На этот раз этим дело может не ограничиться. А потому решил сам подтолкнуть развитие событий и попытаться перехватить инициативу. Нарочито ласково проговорил:
— Поставь на место кружку, дорогой. Это поило не для маменькиных сынков, да? А то описаешь трусики и получишь от мамки а-та-та по голой попе.
Тупое лицо боевика выразило удивление и недоумение одновременно. Он даже не нашелся, что ответить, и лишь нехорошо усмехнулся.
— Это твои кореша, что ли? — дрожащим голосом спросил Борис Беркутова, прядя, будто заяц, ушами.
— А ты что, Боря, меня не узнаешь? — с наглой ухмылкой спросил боевик, в упор, не мигая глядя на Карабанова.
Тот совсем сник под этим взглядом, руки заходили ходуном.
— Но я, извини... Я не того... В первый раз и все такое.
В это время подошел второй качек с четырьмя кружками в руках, со стуком поставил их на стол, спросил:
— О чем базар, мужики?
— Хамят, — ответил его приятель.
— Да ну! — страшно удивился боевик и, наклонившись к Карабанову, елейным голосом проговорил: — Ты пошто, Боря, такой невежливый, а? Почему нам хамишь?
И Дмитрий понял, что боевики здесь оказались совсем не из-за него. Умные хозяева этих волкодавов сразу догадались по какой причине Дмитрий оказался в Первомайской ментовке и точно рассчитали его дальнейший шаг. Их подручные получили задание — настолько напугать Карабанова, чтобы он не только напрочь вычеркнул из анналов своей памяти событие полугодовой давности, но и имя свое забыл. А это совсем не входило в планы Беркутова. Надо было срочно что-то предпринять.
Он выхватил питолет из наплечной кобуры, передернул затвор и заорал на стоящего рядом нахала, совсем недавно нагло завладевшего его кружкой:
— А ну брось нож, сука! Брось нож!! — и выстрелил в потолок.
— Да ты что?! Ты что?! — оторопело пробормотал тот, отступая. События развивались явно не по их сценарию.
— Ах, ты, сука! — Дмитрий со всей силы добанул боевика рукояткой пистолета по голове. Он тихо охнув свалися на пол. Беркутов направил пистолет на его приятеля. Тот помертвел лицом и, завороженно глядя в черный пистолетный глазок, будто кролик на удава, залопотал:
— Все нормально, м-мужики! Все путем, м-мужики!
— Если ты, сученок, пойдешь за нами, пристрелю, как собаку! — угрожающе проговорил Дмитрий.
— Нет проблем, м-мужики! — с готовностью закивал боевик, пытаясь изобразить улыбку. Но из этого ничего не получилось. Это не улыбка, а черт знает что. Плачут и то с более оптимистичным выражением лица.
— Бежим! — сказал Дмитрий, хватая Карабанова за руку.
Они выбежали из бара. «Жигули» боевиков стояли рядом с его «Мутантом». Беркутов достал перочинный нож и для верности проколол шину у «Жигулей». Порядок!
— Кто они такие? — спросил Борис.
— А ты их не знаешь? — с сомнением в голосе спросил Дмитрий.
— Никогда раньше не видел. Честно! А кто они?
— Киллеры. Неужели неясно?
— Кто? — прохрипел еле слышно Карабанов. Его голос от страха окончательно сел. — Ты хочешь сказать, что они хотели?!...
— Да, они пришли тебя убить, — завершил Дмитрий начатое, но так и не произнесенное Борисом. — Где-то ты, Боря, здорово прокололся.
— Что же теперь делать?! — спросил тот, чуть не плача.
То, что он не стал отрицать прокола, было хорошим признаком.
— Шут его знает. Одно знаю, что домой тебе сейчас нельзя ни в коем случае. Они там тебя обязательно найдут и определенно прикончат.
— Вот, елки! — захлюпал носом Карабанов. — Что же делать?!