– Что?
– Три месяца назад ты собиралась купить новый диван. Я все думал, купила ли ты его.
– Точно, диван. Нет, не купила.
– Почему же?
– Оказывается, предъявление иска корпорации «Эмбер» – дорогое удовольствие. В последнее время мне приходится экономить.
– У тебя был никудышный адвокат, – мрачно ответил Круз.
– Ты уже это говорил. – Она расстегнула ремень безопасности. – Однако очень хорошие адвокаты стоят еще дороже диванов. Я думала, мы не станем ссориться.
– Извини, просто хотелось уточнить насчет дивана.
Лире показалось, что его вопрос о диване – еще одно позитивное свидетельство. Похоже, Круз много думал о ней, если не забыл о ее планах приобрести новую мебель.
Суитуотер вышел из машины, но Лира открыла свою дверцу прежде, чем он успел обойти «Слайдер» и поухаживать за ней. В вестибюле многоквартирного дома она вытащила ключ из небольшой зеленой сумочки и зарезонировала замок.
В расшатанном лифте они стояли на некотором расстоянии друг от друга, пока двери не открылись на четвертом этаже, затем молча прошли по коридору до нужной квартиры. Лира отперла дверь и включила свет.
Большой шар сухого пуха с блестящими голубыми глазами подобрался к ней, радостно пофыркивая и перебирая шестью лапками по паркету. На спутанной шерсти примерно на макушке красовался ярко-красный беретик.
Лира подхватила своего питомца и устроила на плече.
– Винсент, я дома.
Закончив с приветствиями, пушок весело затараторил и перепрыгнул на более широкое плечо Круза.
– Ну хоть пушок рад меня видеть. Эй, приятель, как резонируешь?
Винсент снова фыркнул.
Лира подумала, что пушкам нет никакого дела до таких мелочей, как права на владение чудесными янтарными артефактами в джунглях – зверьки ведь не опасались влюбиться не в того мужчину, – но сдержалась и не высказала этого вслух. Надо не терять головы. Подоконник находился в дальней части комнаты, в тени, но с порога явно виднелись очертания чашек лифчика.
– Пока вы двое предаетесь воспоминаниям, я сниму туфли.
Лира поспешила к подоконнику.
План был прост: спрятать лифчик от Круза.
Она дошла до цели, схватила конец полотенца и быстро завернула в него белье. Затем, торопливо зайдя за скользящую ширму, скрывавшую спальню, бросила вещи в комод.
В прихожей Круз зарезонировал еще один выключатель, и через прозрачную ширму в спальню полилось сияние.
– Вижу, Винсент все еще рисует, – заметил Круз с другой стороны.
«Ой, черт, картина!»
Лира так зациклилась на лифчике, что напрочь забыла о холсте. Ничего не поделаешь, нужно быть смелее. Вряд ли Круз когда-нибудь узнает правду.
Лира вернулась в гостиную, проворно закрыв за собой ширму, чтобы спрятать кровать. Не стоит показывать постель, когда ты наедине с мужчиной, от которого кровь кипит, а от одного взгляда все органы чувств пробуждаются – это опасно.
Круз склонился над последним шедевром Винсента: полотно лежало на полу на слое газет. Затея с мольбертом провалилась, когда пушок попытался вскарабкаться, чтобы добраться до верхнего края картины. Он как раз держал в лапе синюю рез-кисть. Мольберт упал, Винсент приземлился с обычным проворством, но кисть разбилась об пол. Маленький прикрепленный тюбик краски заляпал все вокруг, включая художника. Понадобилось много растворителя и несколько ванн, чтобы вернуть шерсть Винсента к обычному оттенку неописуемого серого.
– Рисование для него игра. Я все жду, когда ему надоест, но пока Винсенту интересно. Мне приходится запирать рез-кисти, когда я ухожу из дома. Три недели назад я спустилась вынести мусор, пока пушок играл с красками. Через пять минут к моему возвращению нижняя часть холодильника стала зеленой.
Круз посмотрел на яркие хаотичные мазки и капли краски, покрывающие треть холста.
– Похоже, сейчас у него главенствует пурпурный. А я уходил в период синего.
Лира подумала о том, что случилось с тремя синими картинами, и кашлянула:
– Он перепробовал несколько цветов с тех пор, как мы виделись в последний раз.
Круз уставился на нее из другого угла комнаты. Он снял пиджак и бросил на кресло для чтения, как часто делал во время их свиданий. Картину дополняли развязанный черный галстук и три-четыре расстегнутые верхние пуговицы на рубашке. Лира с тоской подумала, что гость чувствует себя как дома, будто ничего не случилось.
Между ними стоял журнальный столик с вазой аметистовых орхидей и небольшой горкой карточек. Круз должен понять, что до нее дошли его сообщения на неподписанных визитках. Женщина не сохранит цветы от мужчины, если не готова его простить. Предвкушение стало почти невыносимым.
– Три месяца назад все очень запуталось, – начал он.
– Да, так и было. – Лира обошла кухонный стол. – Хочешь выпить? У меня еще осталась «Янтарная роса», которую ты купил до всех передряг.
Круз опустился на стул и сунул ногу в башмачное кольцо.
– Хорошо. Удивлен, что ты не выкинула бутылку.
– Я не раз об этом думала, но не хотелось выбрасывать хороший ликер.
Круз смотрел, как Лира вытащила на треть полную бутылку из буфета.
– Разумное решение. Вижу, тебе он по вкусу. Мы ведь выпили совсем чуть-чуть.
– Ну, прошло три месяца, и, должна признать, приятно предложить гостям такой дорогой напиток.
– Гостям? – подчеркнуто повторил Суитуотер.
– М-м-м. Они всегда от него в восторге.
Лира одарила Круза теплой улыбкой и поставила один из полных бокалов на стол рядом с ним. Пусть думает, что она как безумная ходила на свидания с тех пор, как он разрушил ее мир. Не стоит сообщать, что в последние три месяца на ужин наведывалась только Нэнси, и каждый раз, выпивая по бокалу сказочно дорогой «Янтарной росы», они произносили тост «Пусть этот ублюдок сгниет».
Круз взял свой ликер:
– Спасибо, что доверяешь мне достаточно и согласилась на разговор. Знаю, как это непросто.
Лира глотнула крепкого напитка, опустила бокал и пошла ва-банк:
– Круз, у меня было много времени на размышления в последние три месяца.
– И ты наконец поняла, что у меня не было иного выбора?
– Не смеши меня. Я все еще считаю, что корпорация «Эмбер» не имела права конфисковать мою находку. Но понимаю, что ты искренне считаешь, будто другого пути не было. Уважаю твою позицию.
– Найденные тобой развалины в джунглях потенциально опасны. По закону ты должна была тут же сообщить о них властям.
– Ой, и ты мне читаешь нотацию!
В уголках губ Круза появилось напряжение.
– Мы оба знаем, что, согласно «Акту об инопланетных артефактах», любая находка, представляющая потенциальную угрозу или производящая неизвестную энергию, должна быть проанализирована и осмотрена соответствующими властями.
– Которые, в свою очередь, конфискуют находку. Если этот артефакт сделан из янтаря, особенно редкого вида, соответствующие власти, естественно, передадут его в корпорацию «Эмбер» по контракту с федеральным правительством. – Лира округлила глаза в показном изумлении. – Черт, интересно, сколько же маленьких независимых исследователей вроде меня обычно не сообщают соответствующим властям о своих небольших открытиях?
– Аметистовая руина вовсе не такая уж незначительная. Кому это знать, как не тебе? И мы тебя не обворовали: корпорация «Эмбер» предложила щедрую компенсацию.
– Ха! Твоя компания не в состоянии компенсировать мне то, что ты у меня украл. Эта руина бесценна.
– Дело ведь не в юридических вопросах, а в нас – в тебе и во мне, – тихо заметил Круз.
У Круза Суитуотера было еще одно качество: он всегда переходил сразу к сути. Лира медленно выдохнула, прислонилась к столу с бокалом в руке и посмотрела на вазу с экзотическими цветами.
– Да, в нас и в том, что ты мне лгал.
– У меня не было выбора.
– Теперь я понимаю. Я не в восторге, но я смирилась и стала жить дальше.
– Ты поэтому отозвала иск?
– Ну, не только поэтому. Я наконец пришла в себя и поняла, что не могу себе позволить бороться с корпорацией «Эмбер» даже лишнюю неделю.