— И как по-твоему я должен ослеплять этого хуесоса, если глаз его не видно? — возмутился было Макс, но тут же осёкся.
Медведь всё же попробовал сунуть голову в подкоп, однако получилось это лишь частично: показалась лишь вытянутая морда с оскаленной пастью. Его чёрный влажный нос жадно втягивал в себя воздух, будто удостоверяясь в том, что добыча находилась совсем рядом, а зубы клацали, стараясь укусить. Макса буквально парализовало от страха, когда он увидел острые клыки дикого зверя и капающую с них слюну. Руки его начали мелко дрожать, что не осталось незамеченным для Дэвида.
— Макс, слушай меня внимательно. Не опускай фонарь. Я должен его видеть, — сообщил он.
— Что ты собираешься делать? — спросил Макс.
— Просто доверься мне.
Фонарик продолжал мигать, от чего происходящее казалось чередой стоп-кадров, как в каком-то фильме ужасов. Вспышки света выхватывали из темноты то морду медведя, то тёмный силуэт человека. Вожатый замахнулся, занеся повыше руку. Дэвид, — тот самый Дэвид-гуманист, что всегда трепетно относился к природе и, в частности, к животным, — сделал точный бросок и нанёс удар. Медведь взревел от боли, получив прямо по мягкому уязвимому носу. Пещера задрожала, с потолка посыпалась пыль. Дэвид прикрыл собой Макса, крепко прижав к себе, не обращая внимания на раненную руку. Обронённый фонарик погас, ударившись о землю. Обиженный рёв начал куда-то быстро удаляться. А потом наступила оглушающая тишина. Когда Макс решился пошевелиться, уже всё закончилось. О медведе напоминали лишь клочки шерсти, что остались на камнях у проёма в завале, из которого теперь пробивался свет.
— Тебе нужно выбираться отсюда. Сейчас же, — проговорил Дэвид, видимо заметив, как оживился Макс. Но тот лишь задался вполне резонным вопросом:
— В смысле «тебе»? Ты решил остаться, чтобы покормить своего нового друга в качестве извинения или что?!
Дэвид покачал головой и указал на место, где начинался подкоп.
— Я тут не пролезу — слишком узко, — спокойно объяснил он, наклонив голову, будто прикидывая размер земляного прохода. — А если мы сейчас попробуем разобрать завал сверху, он может просесть и полностью закрыть проём. Но оставаться здесь нельзя: медведь может вернуться. Поэтому иди без меня. Не бойся. Если что, я тебе помогу, подтолкнув сзади.
— А вот насчёт последнего мог бы и не уточнять! Жопу трогать не дам ни под какими предлогами! — заметил Макс, но всё же стащил с себя толстовку, так как застрять где-то посередине завала из-за верхней одежды ему не хотелось. Он и сам понимал, что медлить нельзя, учитывая неустойчивость этого места.
Дэвид тем временем опёрся о ближайшую стену плечом, наблюдая за Максом и его скорыми сборами. Вожатому явно поплохело за последние пару минут, словно он вложил все силы в свой удар, а теперь держался на ногах исключительно благодаря упрямству. Но его высокий силуэт в полумраке всё равно вселял хоть какую-то уверенность.
— Теперь не боишься, что меня придавит? — поинтересовался Макс, пряча за сарказмом страх.
— Боюсь, но возможно это последний шанс, чтобы спастись. И я верю, что ты справишься, — сообщил Дэвид, напоследок потрепав его по голове, взъерошив волосы. Только если раньше этот жест приносил злость и раздражение, то теперь оставил лишь щемящее чувство в груди. — Когда выберешься наружу, прикрой глаза на какое-то время. После долгого нахождения в темноте надо будет привыкнуть к свету. Поспеши.
— Без тебя знаю! — сказал Макс, вывернувшись из-под тёплой руки. А затем встал на колени и полез наружу, оцарапываясь об острые камни.
Он полз, прислушиваясь к каждому шороху и ожидая, что в любой момент раздастся скрежет сдвигающихся плит, и наступит мучительная смерть. Но вокруг всё было относительно тихо. Лишь сердце бухало так, что казалось, будто вот-вот произойдёт новый обвал. Он ожидал, что будет ползти целую вечность, но оказалось, что выход был уже совсем рядом. Ему хватило пары секунд, чтобы выбраться наружу. Макс кое-как отполз от опасного места и растянулся на земле, наплевав на меры предосторожности. Он просто не мог поверить, что оказался снаружи, потому ущипнул себя, чтобы удостовериться в реальности происходящего. Было больно. Он точно не спал. И никак не мог надышаться после затхлой сырости пещеры — свежий воздух казался ему сладким на вкус, а запахи трав и хвои буквально пьянили. Всё вокруг было таким настоящим: лёгкий ветерок холодил голую кожу, яркий свет слепил и резал глаза до слёз. Хотелось смеяться и плакать одновременно, ведь спустя столько времени он действительно очутился на свободе. Из горла сам собой вырвался то ли стон, то ли всхлип.
— Макс, ты как? Всё в порядке? — донеслось со стороны завала. Звук голоса Дэвида немного отрезвил Макса, заставив его собраться с силами и подняться на ноги.
— Да…
— Медведя нет поблизости?
Макс напрягся и покрутил головой, чтобы оценить обстановку, но о визите медведя напоминали лишь следы когтей на земле да поломанные кусты поблизости.
— Тут вообще никого нет, — шмыгнув носом, сообщил он, стараясь унять дрожь в руках и ногах. Его мелко трясло, хотя в принципе всё самое страшное осталось позади. По крайней мере, именно так ему хотелось думать, сбежав из пещеры.
— Отлично. Тебе нужно поскорее уходить отсюда, — едва слышно сказал Дэвид, явно надеясь, что его послушаются, но в итоге получил полностью противоположный эффект. Макс разозлился. Он и без того сейчас нервничал, так ему ещё и рекомендации давали, заставляя сомневаться в собственном выборе.
— Тогда я вообще больше не вернусь в лагерь! — упрямо заявил Макс из природной вредности и желания досадить. — И тебя никто никогда не найдёт и не освободит!
— Ладно, — прошелестело ему в ответ. Теперь в голосе Дэвида сквозили разочарованные нотки, но он продолжал говорить так ласково, словно Макс заслуживал к себе доброе отношение. — Я просто надеюсь, что с тобой всё будет в порядке.
— Серьёзно? — выплюнул Макс, не веря своим ушам. — Ты испортил такой подъёб! Вот хоть бы капельку беспокойства о своём будущем показал ради приличия!
— Зато у тебя будущее теперь точно будет, — мягко сказал Дэвид, сделав паузу. Макс не видел его лица, но мог бы поклясться, что вожатый в тот момент улыбался, даже оставшись в темноте и одиночестве.
— Пиздец. Ты совсем ебанутый! Я сваливаю! — вынес вердикт Макс и демонстративно пошлёпал в лес.
Правда в итоге далеко не ушёл, а уселся на поваленное дерево, чтобы привести мысли в порядок и успокоиться. Макс не совсем понимал, что именно произошло с ним в пещере, однако что-то всё же с тех пор изменилось. Он продолжал ненавидеть лагерь, но не Дэвида. Бросить его казалось чем-то неправильным. Это было равносильно тому, чтобы оставить под дождём беззащитного щенка. А собак Макс любил — в отличие от всего остального. Он взъерошил себе волосы, подняв облачко пыли, потом посмотрел на свои ободранные ладони и разбитые коленки. Расцарапанную кожу жгло, будто её натёрли наждаком. Что же тогда ощущал Дэвид с его раной? Откуда находил силы, если сам Макс почти выдохся? Почему в принципе Дэвид решился его отпустить? И как этот рохля вообще смог защитить их от медведя? Вопросы сами возникали один за другим, заставляя думать, сочувствовать, сожалеть. Вдобавок Максу хотелось есть и пить, а ещё, чтобы в груди не было так тяжело от странного чувства вины. Он встал, развернулся и поплёлся в лагерь. Сначала медленно, спотыкаясь на каждом шагу, а потом всё быстрее и быстрее, будто что-то невидимое подстёгивало его и толкало в спину, заставляя передвигать ноги. В голове стучала одна-единственная мысль — позвать на помощь. А для этого ему нужно было поскорее добраться до людей, что Макс и собирался сделать. Орать он начал уже на подходе в лагерь, намереваясь разнести по брёвнышку домик вожатых, где обычно по утрам заседала Гвен. Но никто так и не ответил на его громкие вопли и угрозы, хотя он очень старался навести шороху.
Лагерь встретил Макса тишиной и запустением, словно все разом исчезли, как в его недавнем кошмаре. Складывалось впечатление, что взрослые и дети в спешке куда-то собрались и ушли, бросив вещи там, где придётся. Макс раздражённо осмотрелся, надеясь выплеснуть скопившуюся злость на чью-то голову, но казалось, что поблизости совсем никого не было, что нехило так пугало. Он заглянул в ближайшую палатку, чтобы проверить свою догадку. Там действительно никого не оказалось: постели остались не заправленными, а пижамы лежали комком. Зато походных рюкзаков нигде не нашлось, что означало лишь одно: Гвен куда-то увела кемперов и явно не на ближайшее озеро купаться. У Макса же совершенно не было времени, чтобы их искать. Вместо этого он побежал в столовую, надеясь найти там Завхоза и заодно что-нибудь перекусить. Там тоже обнаружился лишь бардак. Обычно Дэвид заставлял детей убирать за собой тарелки и подносы. Сейчас же всё осталось стоять на столах и собирать мух. Макс прошёлся вдоль рядов и умыкнул чью-то нетронутую котлету. Раньше ему даже в голову не пришло бы доедать за кем-то объедки, но сейчас чувство брезгливости отошло в сторону, уступив место голоду. Макс даже заглянул на кухню и соскреб с почерневшей от копоти кастрюли подгоревшую кашу, затем напился прямо из-под крана, чтобы хоть как-то утихомирить свой пустой желудок.