— Разумеется, с точки зрения преступника, какой-то смысл был. Но он не в том, чтобы скрыть личность убитого. Это была уловка, чтобы навести вас на мысль о том, что брошенный велосипед не был отвлекающим манёвром. Как думаешь, можно это допустить?
Застигнутый врасплох, Кусанаги на мгновение онемел.
— Короче, ты хочешь сказать, что это всё-таки уловка для отвода глаз?
— Вот только неясно: для отвода глаз от чего? — Юкава слез с велосипеда. — Совершенно ясно, что он хотел заставить вас поверить, что убитый сам доехал на этом велосипеде до места, где произошло преступление. Но с какой целью?
— Если жертва не могла самостоятельно передвигаться, тогда был смысл скрыть это, — сказал Кусанаги. — Другими словами, к тому времени она была уже убита, а труп был каким-то образом перемещён на дамбу. Начальник отдела придерживается этой версии.
— А ты, насколько помню, был против. Наиболее вероятная подозреваемая Ясуко Ханаока не имеет водительских прав — таков, кажется был твой аргумент.
— Разумеется, если у неё был соучастник, разговор другой, — ответил Кусанаги.
— Это неважно. Меня больше интересует, когда был украден велосипед. Вы пришли к выводу, что это произошло между одиннадцатью часами утра и десятью часами вечера. Я начал сомневаться, едва услышав это. Уж слишком точно вы установили время.
— Это основывается на показаниях владелицы велосипеда, ничего не поделаешь. Тут не может быть никаких вопросов.
— Ты думаешь? — Юкава покачал головой. — А почему вы так легко обнаружили владелицу?
— Здесь тоже нет вопросов. Она подала заявление о краже велосипеда. Достаточно было навести справки.
Услышав ответ Кусанаги, Юкава тихо застонал. Даже тёмные очки не могли скрыть его досаду.
— Что такое? Чем на этот раз ты недоволен?
Юкава посмотрел пристально на Кусанаги.
— Ты знаешь, где был украден велосипед?
— Разумеется, знаю. Я лично беседовал с его владелицей.
— Тогда, извини за беспокойство, не мог бы ты показать мне это место? Оно где-то здесь?
Кусанаги посмотрел на Юкаву. Хотелось спросить: «И ради этого мне пришлось сюда тащиться?» Но он сдержался.
— Вон там, — махнул рукой Кусанаги и первый направился в указанную сторону. Это было не дальше пятидесяти метров от того места, где они пили кофе. Кусанаги остановился перед тесно стоящими велосипедами.
— Он был прикован цепью к ограде тротуара.
— Преступник перерезал цепь?
— Видимо, да.
— Значит, подготовил специальные кусачки, — сказал Юкава, осматривая стоящие в ряд велосипеды. — Взгляни, как много велосипедов без каких-либо цепей. Зачем же он пошёл на такие ухищрения?
— Этого я не знаю. Может быть, приглянувшийся ему велосипед оказался случайно привязан цепью.
— Приглянувшийся? — пробормотал Юкава. — Так чем же он ему приглянулся?
— К чему ты клонишь? — Кусанаги не сдержал раздражения.
Юкава повернулся в его сторону.
— Как тебе известно, я и вчера приезжал сюда. Точно так же, как сегодня, наблюдал за этим местом. Велосипеды оставляют в течение всего дня. Причём в большом количестве. Есть аккуратно запертые на цепь, но много и таких, которые, так сказать, напрашиваются на то, чтоб их украли. Почему же среди всех них преступник выбрал именно этот велосипед?
— Ещё не определено, что велосипед украл преступник.
— Это неважно. Допустим, что велосипед украл убитый. В любом случае, почему именно этот?
Кусанаги потряс головой.
— Я не понимаю, что ты хочешь сказать. Это обычный, безо всяких специфических примет велосипед. Ни о каком особом выборе речи не идёт.
— Нет, ошибаешься, — Юкава покачал вытянутым указательным пальцем. — Вот что мне пришло в голову: этот велосипед новый. Или, во всяком случае, выглядит новым. Ну что, я прав?
Кусанаги задумался. Он припоминал свой разговор с женщиной, у которой украли велосипед.
— Да, ты прав, — ответил он. — Она сказала, что купила его только в прошлом месяце.
Юкава кивнул с таким видом, как будто иного ответа и не ожидал.
— Так я и думал. Именно поэтому она не поленилась запереть велосипед на цепь, а когда его украли, тотчас же сообщила в полицию. Другими словами, преступник с самого начала собирался украсть именно такой велосипед. Поэтому он прихватил специальные кусачки, хоть и знал, что многие велосипеды стоят без всякой охраны.
— Получается, ему был необходим новый велосипед?
— Да, именно так.
— Но зачем?
— В этом-то вся и штука. Если допустить, что наше предположение верно, цель преступника могла быть только одной: преступник хотел, чтобы владелец велосипеда непременно сообщил в полицию о пропаже. Можно предположить, что это каким-то образом было ему на руку. Или, говоря точнее, тем самым он добивался того, чтобы расследование полиции пошло в неправильном направлении.