И от удивления встал как вкопанный. Идущий навстречу приближался, широко улыбаясь. В нескольких шагах от Исигами остановился.
— Привет! — сказал Юкава.
Исигами, на мгновение онемев, с трудом расклеил губы:
— Ты меня поджидал?
— Разумеется, — ответил Юкава, продолжая улыбаться. — Ну, не то чтобы поджидал — прогуливался вдоль набережной, надеясь, что мы встретимся.
— У тебя ко мне срочное дело?
— Срочное дело? Может быть, и так, — Юкава неопределённо покачал головой.
— Говори сразу, — Исигами посмотрел на часы. — Я тороплюсь.
— Мне хватит десяти минут, может быть, пятнадцати.
— Ничего, если на ходу?
— Без разницы, — Юкава осмотрелся вокруг. — Только для начала немного поговорим здесь, минуты три. Давай присядем вон там, — и, не дожидаясь ответа, направился к пустующей скамейке.
Исигами, вздохнув, последовал за ним.
— Мы уже как-то проходили здесь с тобой, — сказал Юкава.
— Да, было дело.
— Ты тогда сказал, глядя на бездомных, что они живут как часовой механизм. Помнишь?
— Помню. Ты ещё заметил, что такова участь всех, кто освободился из-под власти времени.
Юкава удовлетворённо кивнул.
— Ни ты, ни я не можем освободиться от времени. Мы оба — шестерёнки в часовом механизме под названием «общество». Без этих шестерёнок часы придут в негодность. Как бы кто ни хотел вращаться по своему желанию, окружение этого не позволит. С одной стороны, это даёт чувство стабильности, а с другой — лишает свободы. Мне кажется, многие среди бездомных не согласились бы вернуться к своей прежней жизни.
— Если ты и дальше будешь заниматься пустой болтовнёй, три минуты скоро истекут, — Исигами посмотрел на часы. — Вот, минута уже прошла.
— Я хотел только сказать, что в этом мире нет бесполезных шестерёнок и только сама шестерёнка решает, где её место, — Юкава внимательно посмотрел на Исигами. — Ты хочешь уволиться из гимназии?
Исигами вздрогнул:
— Почему ты так решил?
— Просто так показалось. Подумал, что ты вряд ли доволен ролью шестерёнки «учитель математики», — Юкава поднялся со скамейки. — Пошли?
Они зашагали бок о бок. Исигами ждал, когда его старый приятель заговорит первым.
— Кусанаги сказал, что встречался с тобой. Расспрашивал тебя об алиби.
— Да, на прошлой неделе.
— Он тебя подозревает.
— Кажется, да. Не понимаю почему.
Юкава вдруг расплылся в улыбке:
— Честно говоря, он подозревает тебя только наполовину. Он обратил на тебя внимание только после того, как увидел, что я заинтересовался тобой. Не более того. Наверное, нехорошо, что я об этом разбалтываю, но у полиции нет никаких улик, чтобы тебя подозревать.
Исигами остановился.
— Зачем ты мне всё это говоришь?
Юкава тоже остановился и повернулся лицом к Исигами.
— Потому что я твой друг. Это единственная причина.
— Ты решил, что как друг должен мне рассказать? Почему? Я не имею никакого отношения к преступлению! Мне всё равно, подозревает меня полиция или нет.
Юкава вздохнул глубоко и протяжно. Затем покачал головой. Увидев в его глазах сожаление, Исигами занервничал.
— Алиби ни при чём, — тихо сказал Юкава.
— Что?
— Кусанаги и его коллеги трудятся в поте лица, чтобы опровергнуть алиби. Они уверены, что, если преступление совершила Ясуко Ханаока, они смогут докопаться до истины, исследовав все недостоверные пункты в её алиби. А если ты соучастник, то, как они полагают, достаточно тщательно проверить твоё алиби, чтобы вывести тебя на чистую воду.
— Я совершенно не понимаю, зачем ты завёл разговор на эту тему, — продолжал настаивать Исигами. — Работа у них такая — подозревать всех подряд. Разве не так?
Юкава вновь усмехнулся:
— Кусанаги рассказал мне любопытную вещь. О том, как ты готовишь задачи для экзамена. Используешь слепое пятно, появляющееся из-за неверных предпосылок. Например, задачка прикидывается геометрической, а в действительности требует функционального анализа. Что-то в этом роде. «Ив самом деле! — подумал я. — Такие задачи полезны для учеников, которые не понимают сущности математики и привыкли всё делать по учебнику». Сразу решив, что перед ними задача по геометрии, они упрямо ищут ответ в этом направлении. Но ответа нет. Только зря тратят время. Кому-то он может показаться излишне жестоким, но это очень эффективный способ проверить истинные знания ученика.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Кусанаги и весь его отдел, — лицо Юкавы вновь стало серьёзным, — вбили себе в голову, что стоящая перед ними проблема решается путём опровержения алиби. Поскольку главный подозреваемый настаивает на своём алиби, этот путь кажется совершенно естественным. К тому же такое впечатление, что алиби вот-вот рассыплется. Ведь это вполне человеческое желание — найти уязвимое место противника и в него ударить. В нашей научной практике мы действуем сходным образом. Однако и в мире науки нередко случается, что представляющееся уязвимым в действительности только уводит от цели. Полиция попалась в эту ловушку. Нет, правильнее будет сказать, полицию в неё заманили.