— На станцию Синодзаки? — спросил Кусанаги.
Юкава отрицательно покачал головой:
— Нет, скорее всего, на предыдущую — Мидзуэ.
— Мидзуэ?
— Думаю, что Исигами, украв велосипед в Синодзаки, встретился с этим человеком на станции Мидзуэ. Велика вероятность, что к тому времени он уже имел велосипед в своём распоряжении. Затем они вдвоём проследовали на дамбу в Старой Эдогаве, где Исигами его убил. Лицо он разбил, разумеется, для того, чтобы скрыть, что это не Тогаси. Но по сути дела, сжигать кончики пальцев было совершенно излишним. Поскольку в гостиничном номере оставались отпечатки пальцев убитого бездомного, полиция бы и так пришла к ошибочному выводу, что найденный на дамбе труп принадлежит Синдзи Тогаси. Однако, если разбить лицо, но не уничтожить пальцы, в действиях преступника обнаружится непоследовательность. Пришлось сжечь пальцы. Но в таком случае возникала опасность, что полиции понадобится слишком много времени на выяснение личности убитого. Поэтому он оставил отпечатки пальцев на велосипеде. По этой же причине он не до конца сжёг одежду.
— Но тогда не было никакой необходимости в новом велосипеде!
— Думаю, он украл новый велосипед на всякий случай, чтобы подстраховаться.
— Подстраховаться?
— Для Исигами было важно, чтобы полиция правильно рассчитала время убийства. В конце концов так и произошло: время убийства было относительно точно установлено в результате вскрытия, но, если бы труп нашли с запозданием, время убийства определили бы приблизительно, с разбросом в несколько дней. Этого он больше всего и опасался. Самое худшее для него было, если б предполагаемое время убийства захватывало предшествующий день, — короче, вечер девятого марта. Поскольку именно в тот вечер Ясуко убила Тогаси, у неё не было алиби. Чтобы этого избежать, он хотел иметь в запасе доказательство, что велосипед украден не раньше десятого. Вот зачем понадобился новый велосипед. Если нужен велосипед, который вряд ли оставят дольше чем на день, велосипед, о краже которого владелец узнает в тот же день, то речь может идти только о новом.
— Получается, этот проклятый велосипед имел большое значение! — Кусанаги постучал себя рукой по лбу.
— Я слышал, что, когда велосипед нашли, обе шины были проколоты. В этом тоже присущее Исигами хитроумие. Вероятно, он сделал это для того, чтобы никто его не угнал с места преступления. Он заботился о мельчайших деталях, чтобы обеспечить алиби Ясуко.
— Однако её алиби, равно как и алиби её дочери, оказалось не столь уж безупречным. Мы до сих пор так и не обнаружили твёрдых доказательств того, что они были в кинотеатре.
— Но вы не смогли доказать и обратное, что они не были в кинотеатре, не так ли? — Юкава ткнул пальцем в Кусанаги. — Ненадёжное алиби, которое невозможно поколебать. В этом-то и была ловушка, устроенная Исигами. Если б он подготовил железное алиби, полиция заподозрила бы возможность какого-то хитрого трюка. Не исключено, что в таком случае возникла бы идея, что труп не принадлежит Синдзи Тогаси. Этого и опасался Исигами. Согласно его схеме, убитый — Тогаси, подозреваемая — Ясуко Ханаока, и он постарался сделать всё, чтобы полиция твёрдо придерживалась этой версии.
Кусанаги застонал. Всё произошло так, как говорил Юкава. После того как установили, что труп принадлежит Синдзи Тогаси, подозрение сразу же пало на Ясуко Ханаоку. А всё потому, что в алиби, на котором она настаивала, были неясные моменты. Полиция продолжала держать её под подозрением. Но получилось так, что сомневаться в её алиби означало не сомневаться в том, что труп принадлежит Тогаси.
— Страшный человек! — пробормотал Кусанаги.
— Согласен, — сказал Юкава. — Между прочим, ты сам дал мне подсказку, после которой я догадался об этом жутком трюке.
— Я?
— Помнишь, ты рассказал мне о том, как Исигами готовит задачи для экзамена по математике? О слепом пятне, возникающем из-за неверных предпосылок. На первый взгляд — задача по геометрии, а в действительности — на функциональный анализ.
— И что из этого?
— Та же схема: на первый взгляд — какой-то хитроумный трюк с алиби, а в действительности — проблема с идентификацией трупа.
Кусанаги невольно вздохнул.