— Мы пытались.
— Да. — Если жизнь, состоящая из завтраков с незнакомцами, не изменила ее брата, вряд ли что-то еще могло помочь.
— Кексы выглядят неплохо, — с тоской произнесла Майя. — Мне уже надоели яичные белки.
— Знаю. Прости. — Мэнди ополоснула чашку. — У меня есть рецепт новых маффинов на завтра, и я постараюсь сделать хороший французский тост, ладно?
— Это я должна извиниться. — Майя собрала тарелки и принесла их к рукомойнику. — Ты делала все за последний месяц. Я не имею права ворчать. Я благодарна за все. Не знаю, что бы делала без тебя. — Майя ополоснула тарелки и поставила их в посудомоечную машину. — Каждый день я благодарю Бога за тебя. Мне спокойнее от мысли, что у Билла есть ты. Я ведь не вечная.
— Не говори так, мама. — Мэнди не была готова к такой ответственности.
— Я просто реалистка, Мэнди. Мне пятьдесят восемь лет, и у меня уже был сердечный приступ.
Сердце Мэнди сжалось.
— Если будешь придерживаться диеты и выполнять упражнения, то проживешь еще долго. — Её мама восстанавливалась медленнее, чем все ожидали, включая докторов.
— Надеюсь, но Билл все равно потом будет полагаться на тебя. Прости, но этого не изменить. — Майя налила себе еще чашку кофе без кофеина и опустилась на стул. Дрожащей рукой она добавила в напиток искусственный подсластитель. Майя скривилась от боли с печальным взглядом. — Я хотела бы, чтобы он мог быть независимым, но мы обе знаем: этого не случится.
— Знаю, мам. — Мэнди коснулась руки мамы. — И всегда знала. — Хоть и надеялась, что увидит мир прежде чем на нее обрушится такая ответственность.
— Ты не завершишь учебу и не сможешь работать в хорошем ресторане.
— И это я тоже знаю, — Мэнди покачала головой. Не было смысла мечтать о том, чего не могло быть. Она посмотрела в окно. Солнечные лучи отражались на влажной от росы траве. Двор казался свежим, не то, что прошлой ночью, когда она представляла себе зло, прячущееся в тенях. Мэнди поежилась. Джед подъехал на парковку. — Джед снова здесь?
Майя вытирала стол.
— Он звонил, хочет обрезать клён на заднем дворе.
— Нужно было сказать ему, чтобы не приходил, — возразила Мэнди. — Джед еще не восстановился. Ему нужен отдых. Дерево не обязательно стричь сегодня.
— Может, ему и рано еще лазать по деревьям днями напролет, но ему скучно, — ответила Майя. — Ему важно, чтобы он был нужен. Он помогает. У тебя мог быть кто-то хуже Джеда.
Мэнди подавилась глотком кофе.
— Что?
Майя повернулась и смерила Мэнди взглядом.
— Джед хороший человек. Он тебя любит.
— Я люблю Джеда как друга. А не как мужчину.
Мама указала на нее губкой.
— Романтика для дураков. Я хотела бы слушать мозг, а не гормоны или сердце. Тогда я не осталась бы одна. Твой отец ушел, как только стало туго, — Майя понизила голос. — С Биллом тогда было сложно. Походы к врачам, терапия. Счета.
Страх пронзил Мэнди. Она вылила остатки кофе в раковину. Сможет ли она справитсься с Биллом сама? Джед помогал все эти недели. Она едва помнила отца, но воспоминание о ночи, когда он ушел, было ясным. В пять она узнала, каково это — когда тебя бросают. Было страшно заботиться о Билле самой. Что если ей не хватит терпения? А если она что-то сделает не так, и он пострадает? А если с ней что-то произойдет? Билл останется без дома или в клинике, уязвимый.
— Джед тебя никогда не оставит, — произнесла ее мама.
Мэнди покачала головой.
— Этого мало, мам.
— Наверное. Я переживаю за тебя. Мне было бы лучше, если бы я знала, что ты с Джедом. Он позаботится о тебе и гостинице. И он привык к Биллу.
— Я не могу выйти за Джеда. — Но, пока Мэнди возражала, голос в ее голове спросил: «Почему?». Мэнди достала из шкафчика баночку с аспирином.
— Я так рада, что у меня такая хорошая девочка, как ты, но я переживаю. Ты не должна делать все это одна.
Перед гаражом Джед выбрался из машины и открыл дверь. Вчера она убрала листья с земли, сегодня Джед приехал подрезать дерево. Он не мог управлять ею, так что делал то, что мог, чтобы она была в безопасности. Может, ее мама права. Джед позаботится о ней. Усталость сдавила ее виски. Мэнди спала всего три часа, ее ждал целый день работы в гостинице, и мысль, что о ней могут позаботиться, казалась заманчивой.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Бостон, февраль 1975 года
Шурх, шурх, шурх.
Натан посмотрел на потолок. Ему не нужно было подниматься, чтобы определить источник звука. Над его головой мама шаркала тапочками, шагая по паркету в спальне. Это она расхаживала наверху.