Мэнди никуда не уедет. Ей двадцать семь лет, и ее мечты похоронены.
Капли собирались в лужи за гостиницей. Задний двор нужно было прополоть, не мешало выложить там камень. Зима была жестокой для гостиницы и семьи Браун, но все налаживалось. Джед поправлялся после ужасной раны. Ее мать приходила в себя после операции с шунтированием. А Мэнди почти перестала вздрагивать от каждого звука, по крайней мере днем.
Ночь же была совсем другой историей.
Мэнди потянулась к пистолету, который был прикреплён за правым бедром. Мешковатый свитер скрывал оружие, но его размер и вес успокаивали ее.
По пути к холодильнику за мешком лесных ягод Мэнди открыла дверь, что вела к комнатам семьи. В гостиной на диване отдыхала ее мама. Корни темно-рыжих волос Майи Браун были седыми, она не позволила бы такого до сердечного приступа, случившегося зимой. Она еще не до конца поправилась. Мэнди затаила дыхание и подошла ближе. Грудь ее матери вздымалась и опадала. Мэнди с облегчением вздохнула и попятилась назад, у неё закружилась голова. Мэнди вернулась на кухню, чтобы доделать завтрак. Ее мама медленно выздоравливала. Смерть стала часто заглядывать в гостиницу.
Ничто не будет, как прежде.
Мэнди добавила ягоды в тесто и наполнила тестом формы для маффинов. Противень отправился в печь. Мэнди выставила таймер.
Послышался гул, работающего мотора. Наверное, вернулся кто-то из постояльцев. Погода не переубеждала рыбаков, скалолазов и байдарочников оставаться в гостинице, а не заниматься хобби. Они были заняты почти весь день, и Мэнди старалась вдохновляться их отношением к жизни. Она наполнила чайник и поставила его на плиту, взялась за кофе. Даже самые вдохновленные туристы замерзнут к концу дождливого дня.
Дверца машины хлопнула. Мэнди подошла к окну. На парковке стоял старый кабриолет. Странно. Постояльцы в основном катались на джипах.
В дверь позвонили. Мэнди оставила поднос с печеньем в столовой, прошла в приемную. Она посмотрела в глазок. Мужчина стоял на крыльце спиной к ней. Мэнди замерла. Плечи казались знакомыми. Он стряхивал рукой капли с куртки. Отблески света играли на черных, цвета воронового крыла, волосах.
«Не может быть».
Будто почувствовав её приближение, мужчина повернулся. Бирюзовые глаза смотрели на дверь. Шок лишил Мэнди всех мыслей, кроме одной. Это был он.
Дэнни Салливан.
Она пригладила волосы, вытерла руки о фартук и открыла дверь.
— Дэнни, — она уставилась на него. Ее разум наполнился воспоминаниями о той жуткой ночи, но другое напряжение собиралось в ее животе.
— Привет, Мэнди.
Она отодвинулась.
— Заходи.
Фойе показалось тесным, когда он прошел в дом. Она закрыла дверь. Дэнни немного поправился с декабря. Его лицо еще было худым, а тело — высоким и долговязым. И он уже не был ужасно бледным, отчаяние в глазах сменилось решимостью. Густые волосы промокли от дождя, завивались у воротника и были достаточно спутанными, чтобы выглядеть сексуально, а не неряшливо. Кожаная куртка подчеркивала широкие плечи, поношенные джинсы плотно сидели на ногах.
Если тогда он был красивым, то теперь потрясал своим видом.
Трепет, горячий и вкусный, как растопленный шоколад, заполнил живот Мэнди. Она пыталась успокоиться. Он защитил ее от Натана, а потом помог спасти ее лучшего друга, Джеда. Влечение к спасителю было естественным, ненастоящим. Это просто поклонение герою, психиатры точно могли назвать это каким-то термином. Она старалась хоть немного урезонить обуревавшие ее эмоции. Но жар, охвативший Мэнди, был ненормальным.
Таймер запищал. Мэнди моргнула. Как долго она на него смотрела? Ее щеки разрумянились, она посмотрела на лицо Дэнни. Он пристально разглядывал ее. Когда он посмотрел в ее глаза, его взгляд стал горячее печи.
— Пойдём на кухню. — Мэнди попятилась. Дэнни прошел за ней по коридору. Когда добралась до кухни и достала маффины, Мэнди уже лучше владела собой. — Присаживайся, — она указала на стулья под островом на кухне, а потом отошла к стойке, прячась от него за мебелью. — Кофе?
Дэнни опустился на стул.
— Да, спасибо.
Она наполнила кружку.
— Сливки или сахар?
Он покачал головой.
— Просто черный.
Мэнди по одному доставала горячие маффины, а последний положила на тарелку для Дэнни.
— Как твоя сестра?
— Теперь помолвлена.
— Отлично. — Мэнди подавила зависть. Сестра Дэнни рисковала собой, чтобы спасти трех юношей от смерти. Она заслужила счастье. — Они назначили дату свадьбы?