Он попробовал боковую дверцу гаража. Открыто. Это был знак. Он нашел свои подношения у стены. Может, она убрала их от бури. Мысль согрела его. Мэнди было не все равно. Она защищала предметы, которые он ей дал. Другое не было важно. Детали их совместного будущего можно было продумать позже.
Он поднял тяжелый котелок и отнес на крыльцо, а потом закрепил ветку над дверью. Так лучше.
Натан вырезал круг в стекле двери. Он потянулся внутрь и открыл засов, прошел на кухню, прислушивался. За мигом тишины послышался тихий лай за деревянной дверью.
С каких пор у Мэнди собака?
Когти царапали дерево, звук впивался в его мозг. Нет. Нет. Нет. Он прижал руки к ушам. Миссия сегодня зависела от тишины. Собака должна замолкнуть.
Он бросился к ручке и открыл дверь. Выбежал лабрадор, шерсть на загривке стояла дыбом. Любимая сука Джеда, Милашка? Собака встала перед ним, расставив лапы, опустив хвост, рыча, но не зная, что делать.
Натан вытащил из кармана кусочек своего ужина, заяц и зелень одуванчика. Он был готов укрыться от бури. Он сохранил немного мяса.
Собака шагнула вперед, нюхая. Ее хвост слабо дрогнул, она лизнула угощение в его пальцах. Лабрадоры не были сторожевыми собаками. Он обрадовался. Слава богам! План Б мог продолжаться. Он устал, не смог бы придумать новый план.
Дверь снова открылась. Надежда Натана вспыхнула. Мэнди! Может, она уснула на диване.
Тень упала на плитку пола. Нет. Не Мэнди. Даже в темноте он видел, что силуэт слишком большой. Брат Мэнди, Билл, прошел внутрь. Он провел рукой по стене, включил свет. Билл был в серых штанах и большой толстовке, потирал сонные глаза кулаками, как ребенок. Когда он опустил руки, лицо отразило удивление.
— Что вы тут делаете?
— Я пришел забрать тебя. — Потому что иначе Мэнди не уговорить.
— Зачем? — Билл отпрянул. — Мэнди сказала мне оставаться здесь.
— Знаю. Она прислала меня за тобой, — Натан улыбнулся. Его мышцы лица напряглись, словно атрофировались без использования.
— Мэнди сказала, что вы сделали что-то плохое. — Билл выпятил челюсть. Он прищурился с подозрением. — И Джед сказал, вы ранили его.
— Да, — Натан попытался изобразить стыд. — И мне очень жаль. Мы все ошибаемся. Но я хочу загладить вину, помогая ей.
— Где она?
Ах, любовью было так просто управлять.
— Она упала и повредила лодыжку. Ты ей нужен, Билл.
— Упала? В лесу? — Билл переминался. Он хмурил светлые брови, сосредоточившись.
Не стоило торопить Билла, но гости спали сверху, и мама Билла могла вот-вот их услышать. Даже больной, она была опасным человеком, особенно, когда нужно было защитить детей. Натан не знал, хватит ли ей сил выстрелить из ружья.
— Ладно, но мне нужно сказать маме, куда я еду.
— Мэнди рассказала, что твоя мама болеет, — соврал Натан. Его помощник сказал ему о сердечном приступе Мэнди. — Это ее расстроит. Это помешает ей быстрее выздороветь, да?
— Наверное, — Билл погладил голову собаки. — Останься тут, Милашка. Позаботься о маме.
Билл опустился на стул на кухне, чтобы завязать шнурки кроссовок. Натан ждал, его обуревала тревога. Сердце гремело, громкое и слабое при этом. Не только разум страдал.
Завтра ночью все кончится.
Натан вывел Билла за дверь как Вилли Вонка, но он делал то, что было необходимо для его плана. Никто не был так важен, как Эван. Следуя примеру дяди, Натан спасет его или умрет, но попытку всё равно предпримет.
Натан открыл дверь с пассажирской стороны для Билла.
Мэнди расстроится, узнав, что выбрали ее брата, но это было ее наказание от богов за то, что она не была готова, когда Натан пришел за ней.
Все должны платить.
Все должны жертвовать.
* * *
Дэнни смотрел на еще темный лес. Мэнди спала за ним в гнезде из спальных мешков. Прохладный ветерок тревожил огонь, с деревьев капала вода. Он сверился с часами. Дождь кончился, и гром последний раз рокотал полчаса назад. Он не видел молнии уже час.
Дэнни отклонился и коснулся плеча Мэнди. Она вздрогнула.
— Прости. — Он погладил ее гладкую кожу спины. — Буря прошла. Я думал, ты захочешь идти дальше.
Она села. Покрывало сползло до ее талии. М-м. Ее кожа покраснела. Дэнни хотелось вылизать каждый дюйм. Но этой ночью этого не произойдет. Перерыв закончился. Их звал долг.
— Ты уже оделся. — Она возмущенно взглянула на него и быстро надела свои вещи. Жаль.
— Я не видел смысла будить тебя.
— Как долго я спала?