— Он любил тебя.
— И я его любила. — Слезы обжигали опухшие глаза Мэнди. — Но не так, как нужно было для него.
Дэнни не ответил словами. Он поднял ее на ноги и обнял.
— Тебе еще что-то здесь нужно?
Она покачала головой.
— Тогда вернемся в гостиницу.
— Ой, гостиница. Я все забыла. Гости…
— В порядке, — убедил ее Дэнни. — Мой брат справляется.
— Да?
— Да. — Дэнни повел ее к двери. — Тебе уже не нужно заниматься этим одной.
Мэнди замерла.
— Ты о чем?
— Я умею управлять таверной. С гостиницей будет несложно. Я подумал задержаться тут.
— Ты остаешься?
Дэнни нахмурился.
— Почему бы и нет? Я не знаю, что у нас, но я не могу от этого просто уйти. У меня есть чувства к тебе, которые я пока не могу описать словами. Нам нужно спокойно разобраться в этом.
— Но никто не остается в Хантсвилле. — Она всю жизнь хотела уехать. — Ты не будешь скучать по Филадельфии?
Они вышли на крыльцо.
— Буду, но это просто место. Важнее люди. И туда ехать всего день, если я захочу проведать семью. — Дэнни остановился и повернул ее к себе. — Если ты не хочешь, чтобы я уехал. Прости. Я даже не спросил. Я думал, ты ощущаешь то же самое…
— Да. — Хантсвилл был не так плох. До Филадельфии всего день пути. Может, когда-то она побывает там с Дэнни.
— Слава богу. — Он поцеловал ее в губы. Жар солнца пропитал ее кожу, тепло окутало сердце.
Собака втиснула нос между ними. Дэнни поднял голову и рассмеялся. Он похлопал Медведя.
Мэнди почесала голову Медведя.
— Возьмем Медведя с нами. Думаю, он скучает по Джеду.
Пес ехал с ними, склонив голову, чтобы не задевать потолок. Он лучше поместился бы в машине Дэнни, но Мэнди нужно было общество. Если Биллу становилось лучше, может, собаки помогут и ей справится с горем.
* * *
Неделю спустя
— Ты точно готова?
— Да. — Мэнди склонилась за край лодки. Она опустила руку в озеро. Вода была прохладной, освежала в жаркий летний день.
Дэнни выключил мотор. Озеро Уолкер стало спокойным. У края на мелководье стояла цапля. Лодка заплыла в заросли. Пара уток вылетела из камышей неподалеку. Медведь стоял на носу, насторожил уши и вилял хвостом, следя за их полетом.
— Стой, — приказал Дэнни. Медведь сел, почти пританцовывая от волнения.
Она улыбнулась.
— Ты прирожденный тренер.
— Хотел бы я похвалиться, но Медведь уже обучен.
— Да. — Мэнди потянулась к урне у ее ног. Если она собьется сейчас, ее смелость улетит, как утка, которую спугнули. Как Джед и просил, она открыла крышку и медленно высыпала прах в воду. Он кружился, постепенно погружался в спокойную воду. — Пока, Джед.
— Ты в порядке? — Дэнни звучал терпеливо, этот тон не давал ей замкнуться в ее эмоциях последнюю неделю.
— Да. Я ожидала, что меня снова собьет с ног печаль, но этого нет. — Мэнди опустила пустую урну на дно лодки. — Мне стало… легче.
— Я всегда буду благодарен ему за то, что он сделал, — Дэнни сжал ее руку.
— Я его никогда не забуду, но постараюсь думать о хорошем. — Мэнди не отпускала воспоминания о нем, только печаль и вину. Джед навсегда останется в ее сердце.
— Он хотел бы тебе счастья.
— Знаю. — Мэнди вытерла слезу с лица. — Прости. Я не хотела плакать. — Она думала, что слезы кончились. Дэнни и Мэнди побывали на похоронах Эшли в Бостоне. Разрыв тканей и удар тазером привели к остановке сердца девушки. Она плохо дышала не только из-за астмы. Прошло два дня с их возвращения, а печаль еще была в сердце Мэнди. Ни один родитель не должен хоронить ребенка. Это было неестественно. Как и страдания от рук родителя. Эван все еще был в больнице, его разум и здоровье были в опасности после четырех месяцев плена, в которые он наблюдал, как папа убивает людей ради него. Судьба сына Кэролайн тоже не была ясной, но кузина приехала из Бостона забрать мальчика к себе. О полковнике Фицджеральде никто не заботился, и его болезнь ухудшалась, так что его переместили в больницу.
— Все хорошо. — Дэнни придвинулся ближе и взял ее за руки. Шрам на его левой ладони напоминал, что он знал все о боли, потере и принятии. — Лучше выпустить, чем давать этому жалить тебя.
— Я все еще не верю, что он оставил все мне. Я не знаю, что со всем этим делать. — Завещание Джеда было недавним и подробным. Милашка принадлежала Биллу. Остальное, от дома до лодки и собак, перешло к Мэнди.
— Ты поймешь со временем. Не спеши. — Дэнни направил их к берегу.
Небольшая группа людей стояла на берегу. Виктория и Саманта обнимались. Опухшие красные глаза говорили об их горе. Их родители стояли в паре футов за ними. Рядом с ними был Кевин с его семьей. Еще тощий Хантер был зажат между родителями.