Ударив огрубевшей ладонью по нежной коже пухленького зада падчерицы, отчим приказал раздвинуть ноги.
Что-то толстое, твердое, но упругое уперлось в промежность. А затем, с легкостью пронзив преграду, проникло в тело, разрывая его на части.
Регина взвыла, задыхаясь от боли, но крика никто не услышал. Мужчина крепко зажал ей рот.
Как долго он сношал ее, она не знала. Время потеряло значение и не отменяло случившееся.
Бурно кончив на оголенную спину падчерицы, отчим вытер остатки спермы и крови разорванными трусиками девушки и отвел ту в душ смывать следы близости.
Почему она испугалась и сразу не решилась рассказать об изнасиловании матери, она уже забыла. Но зато хорошо, пожалуй, слишком хорошо помнила, как последующие два года отчим с завидной регулярностью насиловал ее по нескольку раз в неделю.
Наконец Регина попробовала поговорить с матерью, но та не поверила словам дочери, посчитав сказанное обманом из-за ревности…
Личный кошмар Регины кончился, только когда отчим по пьяни случайно угодил под колеса автомобиля...
– Зря ты так, – выдохнула Регина, возвращаясь в реальность.
Странная улыбка, больше похожая на волчий оскал, обезобразила красивое лицо женщины. В глазах появился лихорадочный огонек.
Короткий взмах руки. Неуловимое, смазанное движение запястья. Подозрительный серебряный блеск размытым пятном метнувшийся к груди.
– А-а-а! Су-ка-а-а! – взвыл Дмитрий от дикой боли. – Больно! Больно же!
Острие отточенного металла осиным жалом вонзилось в человеческую плоть, без особого усилия рассекая кожу. Рубашка, через которую прошел нож, окрасилась красным.
– Ну что, теперь будешь пай-пальчиком? – уточнила Регина, убирая орудие пытки.
– Ты в курсе, что ты больная на голову? – огрызнулся Дмитрий, допустив очередную ошибку; не стоило провоцировать разозленную женщину, ибо страшна она в гневе своем и на трезвую голову, а если пьяна, то и подавно…
– А-а-а-а-а! – очередной вопль пронесся по комнате, а на рубашке расплылось еще одно кровавое пятно.
– Я же просила – не шевелись… – ласково сказала Регина, а про себя отметила: «Как хорошо, что успела сделать ремонт в своей квартире и усилить звукоизоляцию. Так что, мой хороший, кричи-не кричи – все бесполезно. Соседи твои вопли не услышат и на помощь не прибегут».
Острое лезвие вернулось к горлу мужчины.
– Надеюсь, теперь Димочка будет послушным мальчиком, правда?
Парень, увидев в глазах женщины безумие, благоразумно решил больше не сопротивляться. Мало ли что еще взбредет в голову этой психованной.
Месть – блюдо, которое подают холодным. Но фурия об этом даже не вспомнила...
Как назло, нож все время находился у горла. Дмитрий чувствовал, как металл вдавливается в кожу, грозя ее порезать. Когда лезвие оказалось в опасной близости от сонной артерии, мужчина невольно покрылся испариной, ощущая, как пульсирующая вена прижимается к заточенной грани. Одно неосторожное или резкое движение и… Перед глазами пронеслась картина пореза: алый фонтан и собственная смерть от обильной потери крови.
– Хороший мальчик, – констатировала Регина, видя, что Дмитрий перестал сопротивляться.
Регина по-хозяйски уселась возле Дмитрия и принялась методично разрезать на мужчине одежду. Первым в лоскуты превратилась рубашка, следом та же участь постигла майку. Затем в расход пошли джинсы и трусы от «Calvin Klein».
Довольная собой, Регина вернулась к подруге.
Обе с интересом осмотрели обнаженное тело бывшего любовника. Его беспомощность порождала в головах женщин изощренные способы наказания. Но первая скрипка в этом дуэте несомненно принадлежала Регине.
– Держи, – сказала она и протянула Марине ремень, вытащив тот из брюк Дмитрия. – Начинай! Это ведь он первым твою сказку испортил. Не стал тебе мужем, а Артемке отцом. Так что, смелей! Воздай ему по заслугам!
Подстегиваемая Региной, Марина медленно, как под гипнозом, приблизилась к Дмитрию. В ее голове звучал властный голос подруги. Он не только теребил свежие душевные раны, но тревожил давно забытые и болезненные воспоминания, которые теперь пьяной каруселью сменяли друг друга. Пробудившаяся злость, словно вирус, проникла в сознание женщины, подчиняя его чужой воле.
Глядя на Дмитрия туманным взглядом, Марина больше не видела перед собой человека – лишь существо, что предало ее чувства, разбило и растоптало сердце. А подруга продолжала раззадоривать Марину, подливая масло в огонь ее злобы. И когда чаша терпения наполнилась до краев, семена ненависти дали всходы.
Взмах и ремень из натуральной кожи опустился на спину беззащитного мужчины, оставив бордовую отметку на светлой коже. Снова короткий взмах и удар, потом еще один, еще и еще.