«Сила Истока неприменима к первому измерению. Бесполезно тренировать физическое тело. Ты никогда не станешь сильнее или быстрее хранителя. Смирись с тем, что ты уязвима в первом измерении и научись защищать себя с помощью оружия», – отец вручил мне пистолет. «Для начала, будем учиться стрелять».
Я повернулась к стене и сжала пальцы в кулак. Я вложила всю злость на Одьена за то, что он не смог принять меня такой, какой я была, и ударила кулаком в стену, пробив ее насквозь.
Уставилась на свою руку. На коже ни следа. Ни царапины. И практически никакой боли в пальцах. Я прошла на кухню и достала черпак. Попыталась его согнуть. Не получилось. Напряглась и закричала. Металл изогнулся в руках, словно пластилин.
Я пошла в гараж. Открыла машину, достала одноразовый телефон из-под водительского сидения и включила его. Набрала номер, который помнила наизусть. Пошли гудки.
– Слушаю, – ответил уставший голос.
– Дядя Гриша? – произнесла я.
– Если ты звонишь сама, значит опять вляпалась.
– Мне никто не навредит.
– Посмотрим.
– Дядя Гриша, вы знаете сказку об Aisori и Desima? – спросила я.
Затянувшая пауза меня напрягла.
– Кто тебе ее рассказал? – наконец, переспросил он.
– Один мой знакомый.
– Это его семейка о тебе справки наводит?
– Дядя Гриша!
– Мне все равно все доложат, – предупредил он.
– Так что с этой сказкой? – я присела на капот машины. – Вы ее знаете?
– Aisori и Desima были архангелами.
Я почувствовала, как немеют пальцы на ногах.
– Архангелами? – переспросила я.
– Алексис, ты ничего не хочешь мне рассказать? – кажется, дядя Гриша был встревожен. А услышать тревогу в его голосе – плохой знак.
– Я думала, их не существует.
– Их не существует. И не мне тебе рассказывать, почему.
– Потому что могут лишить силы Истока в первом измерении?
– Знаешь, что… Я отправлю к тебе Алексея.
– Не надо!
– Надо! – он положил трубку.
***
Пять лет назад. Город А. Округ Н.
Я присела на скамейку в парке. Вокруг меня застыли фигуры из камня – работа одного из известных скульпторов. Журчание воды в фонтане за спиной навевало тоску. Это поместье когда-то принадлежало одной из известных на этом континенте семей. «Держатели Жатвы» – так называли семьи, вроде моей и их. Этой встречи я ждала очень долго. Наверное, даже не с момента знакомства с маршалом Алексеем в комнате для допросов. Я ждала ее с момента гибели моего отца под мостом. Шаги в стороне. Мелкие камушки, которыми были усыпаны дорожки в парке этого поместья, терлись друг о друга под весом человека, неспешно идущего ко мне. Я ожидала увидеть мужчину в возрасте, высокого, крепкого, подтянутого, с проседью в густых красных волосах. Таким я помнила Григория Носова из своего детства. Но ко мне вышел не хранитель в возрасте, а настоящий старик. На его голове практически не осталось волос, а те, что остались, были аккуратно пострижены и зачесаны на бок. Они были белыми, каким бывает свежевыпавший снег. Белые брови над морщинистыми веками, почти закрывающими багровые глаза. Бледное лицо с глубокими морщинами, разъедающими все черты некогда привлекательного мужчины. Старик подошел к лавочке и присел рядом со мной.
– Ну, здравствуй, девочка моя, – произнес уставший, несколько скрипучий голос.
– Здравствуйте, – кивнула я и отвернулась от его лица, чтобы больше не смотреть.
Алексей не раз рассказывал мне историю, где «дядя Гриша» был положительным персонажем, который хотел спасти всех Евстофовых, но смог помочь только мне. Кому на самом деле он смог помочь – так это себе самому, став единственным наследником огромного состояния и «подарив» его часть сопротивлению.
– Алексей докладывает, что ты любишь подкармливать пациентов в больнице, где работаешь, – голос Григория по-прежнему поскрипывал. – И не восстанавливаешь поток после этого. Хочешь жизнь себе укоротить?
– Пару лет меня не спасут, – ответила я.
– Где пара лет, там будет и пять, потом десять, потом все двадцать, и вот ты уже на пороге смерти от хронической потери Потока. Ты заигрываешь со смертью, Алексис, а она не любит, когда ее дразнят.
– Я периодически восстанавливаю поток. Использую доноров органов, когда они появляются.
– Но они появляются редко, – кажется, Григорий усмехнулся, – иначе, донорские органы не стоили бы так дорого.
– Вы тоже не пышете здоровьем, – заметила я.
– Я умираю от старости, как и положено в моем возрасте.