***
Вернулась в Р., загнала машину в гараж и вошла в дом. Буквально через несколько минут в дверь позвонили. Быстро же они работают. Спокойно, Алена. Переговоры многих спасли во времена войн кланов. На это ведь ты и рассчитывала?
Я открыла дверь и уставилась на Одьена. Глаза черные – зрачков не видно. А на лице не то гнев, не то безрассудство, которое потом описывают, как «состояние аффекта». Одьен пнул дверь, вошел в дом и запер ее ногой.
– И что все это значит? – я начала пятиться назад, ибо хранитель с черными глазами в состоянии ярости – это как минимум «неприятная ситуация».
– Ты что творишь? – наконец, зашипел Одьен, приближаясь ко мне.
– Я просила тебя уйти и не возвращаться, – я продолжала отходить назад.
– С Азали Горном решила побеседовать?
Ну, теперь все ясно…
– Следил за мной?
– Ты соображаешь, что делаешь? Он мог тебя убить!
Пол под ногами вновь затрясся. Кажется, и звон посуды я тоже услышала.
– Одьен, тебе лучше уйти, – предупредила я.
– О чем вы говорили?
– Это тебя не касается.
Зря я это сказала. Вот честно, зря! Крыша над головой предательски застонала и на голову посыпалась штукатурка. Идти по трясущемуся полу и дальше я не могла, потому припала к стене, стараясь сохранить равновесие.
– Сейчас этот дом развалится! – закричала я.
– Ты же не боишься смерти, – злобно произнес он. – Станций сервисных боишься, а смерти – нет! Кто надоумил тебя к Горну ехать? Что, твою мать, вообще происходит?
– Если ты не успокоишься – дом развалится и нас раздавит!
Одьен отвернулся и несколько раз глубоко вздохнул. Тряска прекратилась.
– Алексис, либо ты по-хорошему мне все рассказываешь, – он произнес это с нажимом, как будто чеканил каждое слово, – либо я поеду к Горну и погорю с ним так, как меня научил наставник, – он повернулся лицом ко мне. – В открытую трону одного – слетятся все остальные, как мухи на падаль, и начнется бойня. Ты этого хочешь?
– Ты не настолько глуп, чтобы нападать на Горна. Сеть ответит незамедлительно, и ты развяжешь войну, где твой род будет вынужден сражаться с теми, о ком ничего не знает. Ты этого хочешь?
– Это будет не первая война кланов, в которой примет участие моя семья.
А вот это уже интересно… Род хранителей, который уже участвовал в войнах кланов. Чего еще я не знаю об Одьене и его семье? А, постойте! Я ничего о них не знаю!
– Ты намеренно поссорилась со мной и выставила вон! – продолжал вещать Одьен. – А потом сломя голову помчалась в С., прикупив по дороге одноразовые телефоны в магазине. И не надо рассказывать мне, что просто так! Ты каким-то образом выманила Горна и встретилась с ним. А после разговора вернулась домой. Зачем ты раскрыла себя и провоцируешь сеть на ответ? На хрена ты это делаешь! – рявкнул он.
Я вздрогнула. Был бы стул за спиной, я бы села, а так…
– То есть в покое ты меня не оставишь, – сделала вывод и отвернулась.
– Нет.
– А если я уеду из Р.? – взглянула на него исподлобья. – Испарюсь?
– Тогда я позвоню Григорию Носову и скажу, что ты попала в беду. Как думаешь, в этом случае он поможет мне тебя найти?
– Низкий ход, – скривилась я.
– А ты такие любишь. Так что рассказывай, что случилось, и почему ты меня выставила.
Бывает иногда, что нервы сдают. Мои нервы сдали. На глаза навернулись слезы и ничего лучше, чем зареветь, я сделать не смогла. Красный билет – это хуже обыска в доме, где ты прячешься. Это хуже, чем допрос архиерея, когда ты точно знаешь, что виновна в убийстве. Потому что, получив красный билет, ты подписываешь приговор всем, кто тебе дорог. Всем, кто дорог тем людям, что дороги тебе. И ты виновен перед всеми ними за то, что тебя словили за руку. Мне бы выкрутиться сейчас. Прогнать Одьена снова, чтобы получить «отсрочку платежа» и шанс рассчитаться с долгами самостоятельно. Но ведь в глубине души я понимала, что одной против целой сети мне не выстоять. А когда погибну, Одьен начнет мстить за меня. И красный билет превратится в круговую поруку наследницы Евстофовых и семьи Ригардов.
Одьен подошел ко мне и обнял. Крепко сжал в объятиях, и на мгновение стало легче.
– Говори, что случилось, – произнес спокойно, не давая возможности даже пошевелиться.
– Красный билет, – выдавила я из себя.
– Тебе вручили красный билет?
– Да. На дверь повесили.
– Видела, кто его оставил?
– Нет.
– Почему мне не сказала?
– Чтобы не впутывать.
– Думала выставишь меня и со всем сама разберешься? – он начал гладить меня по спине.
– Да.
– Это связано с Денни или кто-то может мстить тебе за твое прошлое?