Я на мгновение оторопела.
– Да не суетись ты так, – вздохнула медсестра. – Она пока что дышит сама.
В чем-то эта пожилая медсестра была права. Нельзя суетиться. Сумбурность моих мыслей может породить фатальные ошибки. Медсестра начала подключать датчики приборов, а я натянула на себя одноразовый халат и надела перчатки. В этот момент в ремзал влетел человек в хирургическом костюме.
– Что тут? – спросил он, отодвигая меня в сторону.
– ДТП. Сбитая, – ответила медсестра.
– А вы кто? – мужчина кивнул мне.
– Травматолог, – ответила я.
– А я – реаниматолог. Ну, что ж… Дерьмово все, как я посмотрю…
Как будто я этого не понимала… Но, тем не менее, мне стало легче. Намного, если честно. Партия реаниматолога была одной из самых тяжелых в этой симфонии. Именно он должен был задавать темп и ритм, под который мне необходимо было подстроиться.
– Сканером умеете пользоваться? – спросил реаниматолог и указал пальцем на потолок.
Я подняла голову: одна из последних моделей для полного сканирования тела все это время находилась именно там.
– Полагаю, что умею, – ответила я и потянула за ручку панель управления прибором вниз.
– Полагаете? – переспросил меня реаниматолог.
– С такой моделью никогда не работала, но, надеюсь, что справлюсь, – пояснила и включила прибор.
Разобраться в его настройках оказалось непросто, и на это у меня ушло несколько драгоценных минут. Реаниматолог тем временем подключил приборы вспомогательного жизнеобеспечения и продолжал давать указания медсестре.
– Все готово! – объявила я, когда подобрала необходимые параметры сканирования. – Отходите!
Реаниматолог и медсестра отступили от смотрового стола на несколько шагов и замерли. В помещении раздались характерные щелчки, оповещающие остальных, что в данный момент прибор сканирует тело пациента. Это самое трудное – стоять и ничего не делать. Пациентку нельзя шевелить, иначе на сканах изображение «смажется», и все придется начинать сначала. Остается только ждать, пока прибор сделает свое дело. Щелчки стихли, и на панели высветилось сообщение о том, что сканирование завершено.
– Готово! – объявила я, и реаниматолог с медсестрой вернулись к телу пострадавшей.
На сенсорном экране перед моими глазами уже мелькали изображения с послойными «срезами» тела этой женщины. На то, чтобы обработать информацию и построить трехмерную реконструкцию у прибора уйдет несколько минут. Но мне и так уже многое стало понятным. Не теряя времени, я начала оглашать предварительные результаты сканирования:
– Перелом свода и основания черепа. Ушиб лобной доли слева. Пластинчатая гематома слева. Множественные переломы ребер слева. Там же гидроторакс. Разрыв селезенки. Печень и почки, вроде бы, целы. Перелом таза. Открытый перелом средней трети бедра справа, слева – рваные раны.
– Странно, что позвоночник цел, – заметил реаниматолог и цокнул языком.
– Действительно, – согласилась я. – Ладно, пойдем от простого к сложному: где тут у вас плевральный набор?
Медсестра тут же оказалась возле меня с бутылкой антисептика в руках. Щедро полив раствором грудь пациентки и мои перчатки, медсестра протянула скальпель. Не успела я сделать надрез, как коробка с плевральным набором оказалась по правую руку от меня.
«Вот это скорость!» – подумала я, но вслух ничего говорить не стала.
Гидроторакс – довольно грозное осложнение травмы грудной клетки. Легкое поджимает жидкость, при травме это кровь, и человеку становится нечем дышать. Для того, чтобы легкое расправилось и человек задышал нормально, необходимо поставить в плевральную полость специальную трубку, по которой аппарат будет «выкачивать» жидкость из грудной клетки. Собственно, «постановкой трубы» я и занялась. Спустя минуту с этим этапом работы я закончила.
Реаниматолог приложил фонендоскоп к груди пациентки и утвердительно кивнул:
– Хорошо. Но наши дела по-прежнему плохи. Нужны хирург и нейрохирург.
– Все заняты, – ответила медсестра. – Может, передадут кому…
– Звони в операционную, – произнес реаниматолог. – Скажи, что будем поднимать черепно-мозговую и внутрибрюшное. Пусть подготовят…
Не успел он договорить, как у пострадавшей начались судороги. С момента их наступления, при подобных обстоятельствах, обычно, начинается обратный отсчет.
«Десять».
– Твою ж мать! – ругнулся реаниматолог, и мы с медсестрой разом навалились на несчастную.