Мы с Одьеном пошли следом за ним.
– Моя сестра выехала на автомагистраль здесь. В этот момент водитель со встречной полосы движения резко свернул налево, сбил ограждение, пересек дорогу и врезался в ее машину. Все длилось доли секунд. Экспертиза установила, что обе машины были в исправном состоянии. Сухое дорожное покрытие, светлое время суток. Нет признаков алкогольного опьянения у водителя – виновника аварии. Мужчина-послушник ехал в Р. из Т. Страховой агент. У него была назначена встреча с клиентами из Р. Никаких проблем со здоровьем. Двадцать шесть лет. Стаж вождения больше семи лет. «Не справился с управлением» – так нам сказали архиереи. Так написали в своем отчете о ДТП. Что же такого произошло, что он не справился с управлением и резко свернул влево? – Поук остановился на обочине дороги у самого съезда. – Внезапная коронарная смерть – излюбленный посмертный диагноз для жертв Жатвы. Резкая боль в груди слева, водитель инстинктивно тянется к груди и припадает к рулю, наваливаясь на него торсом, сгибается влево, потому что там болит, сбивает ограждение и врезается в машину моей сестры. Ни одна экспертиза не сможет доказать, что сердце водителя остановилось на долю секунды раньше, чем он получил травмы, несовместимые с жизнью, – Поук указал пальцем на мост, возвышающийся вдалеке. – Транспортная развязка. На этом мосту всегда мало машин, особенно в период с десяти утра до обеда и в ночное время. Люди уезжают на работу из С., к вечеру возвращаются. С этого моста открывается прекрасный вид на дорогу внизу. Расстояние до места аварии около ста метров. Скажи, – Поук повернулся ко мне, – твой палач, стоя на этом мосту, смог бы убить послушника, который едет в машине?
– Думаю, да, – кивнула я.
– Я тоже так думаю. На этом участке дороги за прошедшие девять лет случилось двадцать три дорожно-транспортных происшествия с летальными исходами. Только в одном случае из двадцати трех причиной аварии стало вождение в пьяном виде. Все остальные просто не справились с управлением. Из-за большого числа аварий три года назад на этом участке дороги установили ограничение скорости. Камер видеонаблюдения нет до сих пор, – Поук обернулся ко мне. – Питер стал изучать другие участки автомагистрали. Он определил горячие точки, где аварии происходили чаще всего. В одном месте к дороге близко примыкает лесополоса. В другом есть подземный пешеходный переход. В третьем – развязка на город Р. В четвертом – резкий уклон дороги и съезд на стоянку автомобилей. Итого пять точек вместе с этой. И нигде нет камер. Не было камер, – добавил он.
– Вы их установили, – предположила я.
– Да, – Поук кивнул. – Мы с Питером определили оптимальные обзорные точки. А потом он забрался на крышу своего дома и сиганул с нее. В итоге, я сделал всю работу один. На этой неделе произошла очередная авария. В том месте, где есть подземный пешеходный переход. Трое человек погибло сразу. Остальных повезли в разные больницы.
– У вас есть записи с камер из того перехода? – спросила я.
Поук сбил краем ботинка камушек с обочины.
– Не только из перехода. У меня есть запись самой аварии.
– И?
– Пойдемте в машину, – он развернулся и направился обратно.
Мы с Одьеном сели в его автомобиль. Одьен спереди, я на заднее сидение. Поук порылся рукой под креслом водителя и достал голопроектор.
– Это запись из перехода. За три минуты до аварии.
На лобовом стекле возникло изображение туннеля в серо-зеленых тонах. Камера явно была закреплена где-то сверху, потому что были видны две стены и бетонный пол.
– Туннель не освещен ночью? – спросила я.
– Нет. Видеосъемка ночная.
Мимо камеры прошел человек и остановился у стены. На нем была байка с капюшоном, натянутым поверх кепки. Козырек кепки скрывал лицо, однако оставался виден подбородок.
– Белый мужчина ростом около метра восемьдесят пять – девяносто, – комментировал Поук. – Он простоял там ровно до момента аварии и сразу же ушел. Всего три минуты.
– Во втором измерении он не был ограничен временем из первого, – рассуждал Одьен. – Все зависит от силы его Истока: рекорд пребывания во втором измерении для палача, примерно, шесть часов.
– Шесть часов тридцать две минуты и пятьдесят одна секунда, – уточнила я. – Этот рекорд установил Серафим Казински, и время отсчитывалось устно с помощью его помощников, которые менялись. Казински после этого рекорда восстанавливался пять дней. В первом измерении за это время прошло тридцать две секунды. Поэтому утверждать, что время первого измерения не связано со вторым, неправильно. Но этот человек стоял там три минуты. Либо он несколько раз прыгал, чтобы оценить ситуацию на дороге в конкретный момент времени, либо он ждал команды своего напарника.