– Что-то ты притихла, – он улыбнулся.
– Думаю, как убегу из твоего дома, пока ты принимаешь душ.
– Можем принять душ вместе. Тогда мне не придется тебя ловить.
– К чему все это? – устало спросила я. – Твои подкаты и намеки? Ты меня продинамил. То, что случилось вчера, – больше не повторится, потому что меня такие отношения не интересуют. Может, я и сама виновата в том, что на работе мы переспали. Но ты принял участие в процессе, а ошибкой оказалась я.
– Давай сменим тему, пока не разругались прямо сейчас, – он сжал пальцы на руле.
– Как скажешь, – вздохнула я и отвернулась к окну.
В молчании мы въехали в город с другой стороны от автомагистрали.
– Хороший район, – я рассматривала многоэтажные особняки, мимо которых мы проезжали. – Дома дорогие.
– Раньше здесь жили хранители, теперь обосновались райоты. Как видишь, деньги на постройку таких дворцов у них остались.
– Как и страсть окружать себя роскошью, – улыбнулась я.
– Ты выросла в похожем доме?
– Да. Полы из мрамора, шелковые обои на стенах, хрустальные люстры на потолках и кожаная мебель во всех комнатах. Собственная гардеробная со шмотками, обувью и сумками из последних коллекций именитых брендов, свой мастер по маникюру, педикюру и личный стилист. Званые ужины, вечеринки у друзей, встречи с наставником три раза в неделю и бесконечные тренировки в разных измерениях. Если бы кто-нибудь мне сказал, чем все это закончится, я бы не поверила и рассмеялась ему в лицо.
– Ты ходила в школу для райотов? – спросил Одьен.
– Да. Статус моих родителей и их деньги позволили закрыть глаза директору школы на то, что я послушница.
– И какого это – учиться среди райотов?
– Я покупала себе друзей. Они делали вид, что не знают, почему я ношу украшение – символ высшего палача. И всячески старались скрыть свой страх, общаясь со мной. Высшие палачи, которые обучались вместе с нами, со мной дел никаких не имели. Я была не из их круга, и никакие деньги не могли это исправить. Они всегда смеялись надо мной, попрекая метафизическим уровнем. Я тешила себя надеждой, что после официального оглашения моего имени у меня появится право показать всем им третий палец и послать на хрен. В итоге, третий палец всем нам показала судьба. Наверное, мы это заслужили. Возможно, вы были правы, когда стали нас убивать.
– Моя семья не участвовала в Восстании.
– Твоя семья владеет фондом Ригардов. Фонду принадлежит «Роквелл», где у вас с Айни наверняка есть доли. Так что не надо мне рассказывать, что вы не участвовали в Восстании. Вы были одними из спонсоров, так что ручки свои кровью замарали.
– Я, Айени и Кейдж здесь ни при чем.
– Да какая теперь разница? – я повернулась к Одьену. – Признай, Восстание рано или поздно все равно бы произошло. Не будь его, я занималась бы тем, что убивала послушников и казнила палачей, райотов, хранителей, которые совершили преступления по смертоубийственным статьям Устава. И выбора бы ни у кого из нас не было.
– Значит, ты смирилась? – он мельком посмотрел на меня. – Оставила прошлую жизнь и начала новую?
– Да. Я научилась спасать людей в первом измерении. Неплохо зарабатываю при этом. И пусть у меня больше нет собственной гардеробной с дорогими вещами, и машина скоро развалится прямо на ходу, зато я сама решаю, что буду делать сегодня и как проведу следующий день.
– Но ты постоянно прячешься. И кого-то боишься.
– Мы все кого-то боимся. Архиерея, проверяющего документы, соседа, наблюдающего за нашей жизнью из окон своего дома.
Одьен снова посмотрел на меня.
– Как тебя на самом деле зовут? – спросил он.
– Алексис Ней, – ответила я.
Мы свернули в другой квартал, где дома были попроще, и остановились у подсвеченной огнями лужайки. Прямо за навороченной машиной, которую я уже однажды видела. Одьен вышел и подошел к этой машине. Из нее вышла женщина с темно-красными волосами. Ее я тоже уже видела. Одета она была с иголочки. Длинное светлое кашемировое пальто нараспашку, брючный костюм в мелкую полоску, белая блузка с объемными оборками на воротнике, туфли на каблуках, кожаный клатч под мышкой. Типичный офисный стиль для женщины, занимающей руководящий пост. Они обнялись, женщина поцеловала Одьена в щеку и посмотрела на меня. Желание выходить из машины пропало. Вообще все желания пропали, кроме как пересесть за водительское сидение и рвануть оттуда на всех парах.
Я бы так и сделала, если бы Одьен не забрал с собой ключи. Пришлось выйти и кивнуть незнакомке.