Она умудрилась в бреду упомянуть забытое имя, а профессор откуда-то знал о Сильвене и по какой-то загадочной причине доверял ему. Их последний разговор в Канаде сошелся именно на нем, и она могла поклясться, что именно это заставило Торнтона притормозить и остаться рядом с ней. О том, что для неё Сильвен остался в прошлом, ему знать было вовсе необязательно. Главное, что засранец всплыл в самый ответственный момент и помог, сам того не желая.
Беатрис не считала себя суеверной, но на мгновение ей захотелось бросить все, наплевав на договоренность с Вальтером, забрать Люка и сбежать. Всякий раз, когда в её жизни появлялся Сильвен, происходила какая-нибудь задница. Останавливало только то, что такие, как Вальтер просто не отпускают. Она уже ввязалась в это по самые уши, и теперь придется идти до конца.
Прошло дня три, прежде чем профессор решился покинуть свою берлогу в тот момент, когда она тоже была в гостиной. Беатрис сидела на диване с ногами и читала современную прозу, проще говоря, любовный роман на русском — это здорово помогало расслабиться и отключить мозг.
— Кого я вижу, — насмешливо произнесла она, Сэт чуть ли не по стенке передвигался в сторону кухни, стремясь слиться с интерьером, чтобы не быть замеченным. — Я уже начала думать, что вас опять похитили.
— Не заметил, чтобы вы сильно соскучились по моему обществу, — ответил он, приближаясь.
— А должна была? — она захлопнула книгу и посмотрела на него. Кролик-ученый в первозданном виде. Глаза красные от недосыпа, волосы торчат в разные стороны. Одно слово — гений.
— Я просматривал результаты своей работы, — объяснил он, пропустив мимо ушей её вопрос, — хотел оценить свежим взглядом. Я могу прогуляться?
— Это не работа, а теория энной степени давности. Даже на практике в лабораторных условиях потребуются клинические испытания. Не смею вас задерживать.
Пару часов назад она отзвонилась лично Кроу. Рэйвен переслал им материалы, которые сохранил у себя. Ученые Вальтера получили все в полном объеме.
«Возможно, Торнтон нам даже не понадобится, — сказал Дэвид, — в любом случае, задачу пока не снимаю».
А так хотелось бы.
Беатрис поинтересовалась состоянием Люка и получила ответ, что пока ухудшений нет, и что они делают все возможное, чтобы вирус был готов как можно скорее. Только бы у них все получилось, и не пришлось задействовать Торнтона. Эта работа уже сейчас начала её напрягать, что уж говорить о предстоящем.
— А я считал, что работа ученых для вас сродни колдовству, — неожиданно тепло улыбнулся Сэт, чем слегка обескуражил её. — Ничего непонятно и бесполезно.
Он сделал паузу и неожиданно предложил:
— Не хотите составить мне компанию?
«Я слишком много времени провела, глядя на то, как в близкого тебе человека втыкали трубки, капельницы, и проводили кучу бесполезных болезненных процедур. Смотрела на все эти плоды цивилизации и понимала, что ничем не могу помочь. От колдовства хотя бы польза есть», — подумала она, но решила, что не стоит поднимать эту тему даже в собственном сознании. Не время и не место.
Беатрис улыбнулась в ответ, откладывая книгу. Расслабиться не получилось, теперь уже нет смысла и пытаться.
— Не могу вам отказать, — ответила она, снова поймав себя на этой идиотской мысли о перспективе секса с ним. Торнтон не возбуждал в ней никаких желаний, и она искренне надеялась, что обойдется.
— Вы знаете итальянский? — поинтересовался Сэт, когда они вышли из дома и она перекинулась парой фраз со встретившимися им жителями.
— Русский, Французский, Немецкий, Английский, Арабский, Норвежский, Итальянский, Испанский, Латынь. Четыре из них я выучила, когда была человеком. Потом стала ленивой.
Беатрис задумчиво посмотрела вперед: дорога резко уходила вверх и направо. Надежно укрытая в горах итальянская деревушка, море — сплошная романтика. Кандидат в кавалеры подкачал, но выбирать не приходится.
— Не то, чем стоит гордиться на самом деле, — внезапно произнесла она.
— А чем стоит? — в его голосе было столько же внимания, сколько и в блуждающем по окрестностям взгляде. Когда человек живет в своем мире, вытащить его оттуда практически невозможно.
— Умением чувствовать, — ответила Беатрис и замолчала. Теперь она уже и сама не знала, зачем согласилась на эту прогулку. Настроение стремительно ухудшалось, тревожные мысли не давали покоя, и рука снова начинала ныть — она забыла выпить обезболивающее. Заражение прошло стороной, но рана будет беспокоить ближайшие пару недель как минимум.