– Ты такая смешная, крошка. Мнишь себя взрослой, настоящей женщиной. Думаешь, что можешь что-то решать и обладаешь властью над другими людьми, – он дышал мне прямо в ухо, сжимая руку на моей шее все сильнее. – Но ты всего лишь маленькая шлюшка. Такая же, как и все здесь. Стоит мне щелкнуть пальцами, и ты снимешь с себя свою мокрую майку и сделаешь все, что я скажу. Потому что ты – всего лишь жертва…
Последние слова Конора я уже не расслышала. Его лицо скрылось за выступившими из моих глаз слезами.
Я знала, что все это было лишь его больной игрой. Но почему-то не могла заставить себя мыслить трезво. Его слова, как жгучий яд, проникали куда-то в глубину моего сознания, лишая воли.
Слезы обиды и гнева брызнули из моих глаз, а затем я услышала громкий крик Билла:
– Ты труп, Мейерсон!
Он ворвался в душевую как ураган и уже спустя долю секунды Конор лежал на спине, на мокром полу. По белым каменным плитам растекалась кровь, струящаяся из его разбитого носа. Билл навалился сверху, нещадно колотя кулаками противника. Но Конор даже не думал сопротивляться. Он продолжал неподвижно валяться на полу душевой, раскинув руки в стороны.
Мне даже показалось, что я услышала, как он тихо смеется, давясь собственной кровью.
– Больной ублюдок, когда же ты наконец сдохнешь, – хрипел Билл, продолжая избивать Мейерсона.
Я закрыла лицо руками, чтобы не видеть того, что происходит внизу. Плиты душевой превратились в кровавое море. Наверное, Билл на самом деле убил бы Конора, если бы в мужскую душевую не вбежали дружки Мейерсона.
Они тут же схватили под руки упирающегося Билла и оттащили его подальше от окровавленного силуэта своего лидера. Лишь через несколько минут Билл пришел в себя. Его кулаки были разбиты, вся рубашка пестрела багровыми каплями.
– Совсем рехнулся, Андерсон? – прошипел один из компашки Конора.
– Я предупреждал его! – взревел он. – Ты слышишь, Мейерсон? Хорошо запомни мои слова, урод! В следующий раз я сделаю из твоего лица фарш!
Выпалив это, Билл схватил меня за руку и выволок из душевой. Краем глаза я успела заметить, что дружки Конора поднимают его на ноги, вытирая кровь с его лица.
Но он не выглядел поверженным или обезоруженным. Напротив, на его изувеченном лице сияла странная, едва заметная улыбка. Как будто он получил именно то, чего он хотел.
Мое сердце в груди сжалось от нехорошего предчувствия. Этот человек на самом деле был совершенно безумен. Но я не успела погрязнуть в этих мыслях, потому что Билл, обхватив своими руками мои плечи, принялся изо всех сил трясти меня, как тряпичную куклу.
– Что он с тобой сделал? Он не навредил тебе? – глаза Билла полыхали огнем ненависти. – Ну же, говори!
– Я… я не знаю… – робко проговорила я, спасовав перед таким неожиданным напором. – Он просто говорил…
– У вас с ним… Ну, не было ничего?
Билл внимательно следил за моими глазами, как будто пытаясь прочесть ответ без слов. Мне стало страшно. Все люди в этом месте как будто слетели с катушек. В первый раз с момента прибытия в колледж мне захотелось сбежать отсюда, сев в машину и надавив на педаль газа. Бросить все и уехать домой, подальше от безумия, завладевшего стенами Нортбертона.
– Что?
Я непонимающе таращилась в лицо Билла, на котором смешалась целая буря самых разных эмоций.
О чем он сейчас говорит? Неужели он думает, что я занималась в душевой сексом с Конором? После того, что случилось всего каких-то полчаса назад?
– Между вами было что-то? – повторил Билл, продолжая трясти меня за плечи, с нетерпением ожидая ответа.
– Вы что, все тут больные? – закричала я, вырвавшись из его ладоней и снова заливаясь слезами. – Что с вами всеми не так?
С лица Билла исчез весь гнев. Теперь он выглядел растерянным и не знал, что ему делать дальше.
Он робко шагнул ко мне, а затем протянул руки и смущенно произнес:
– Иди ко мне, Элли. Прости, я просто хотел быть уверен в том, что он к тебе не прикасался.
Я послушно шагнула к Биллу, уткнувшись мокрым от слез лицом в его окровавленную рубашку. Парочка парней-студентов, проходивших мимо, с удивлением посмотрели в нашу сторону. Должно быть, все случившееся сейчас выглядело, по меньшей мере, очень странно.
– Он не трогал меня… Я бы не позволила, – всхлипнула я, изо всех сил прижавшись к Биллу.
Запах его тела успокаивал, и я снова ощутила, что мой мозг способен мыслить. Оцепенение, вызванное жуткой игрой Конора, рассеялось. Впервые за последние полчаса я смогла глубоко вдохнуть, и тут же почувствовала себя намного лучше.