“Разве это не должно что-то значить?”, - рассуждала она, моля в душе о поддержке, о хотя бы одном “случайном” взгляде, да просто о появлении вблизи! Вера бы уж додумала, рассудила что к чему, уверилась, что тем её поощряют, подбадривают.
Но та, конечно, не появлялась.
Вера смотрела на улицу и дышала глубже, тяжелее. Она была выжата морально и физически. Всего сутки девушка старалась делать все правильно: кормить, мыть, пеленать ребёнка - но уже изнемогала от свалившейся ответственности.
А за окном, словно давая желанную передышку, ничего не происходило. На улице был спокойный, погожий денек. Медленно плелись друг за другом люди с кислыми минами, блестели на солнце пыльные окна, деревья в сквере сутулились под палящим солнцем, облака висели в небе без движения, словно ватные, скотчем прикленные. Так скучно и постыло, что девушка, усталая, даже задремала.
- Вера! - гаркнула перегнувшись через угол медсестра. - Твой орёт!
Девушка вздрогнула, мгновенно проснулась.
Медленно, нехотя она поднялась со стула, думая:
“Боже, неужели теперь так будет всю жизнь?!”.
И вспомнила, как много еще предстоит подготовить, продумать для побега. Сколько всего еще не сделано!
Исполнение плана она назначила на послезавтра - на утро церемонии. Времени оставалось чуть.
“А я тут чернушку высматриваю!”, - досадливо подумала девушка и выдохнула, открывая дверь палаты:
- Иду-иду.
Малыш много спал. Хотя казалось, что это не так. Но на самом деле - кушал, да спал.
Вера неловко, как всегда, помыла и переодела ребенка, покормила и, когда он вновь сомкнул глазки, опять вышла. Но в закуток не вернулась.
В этот раз она выбрала другое окно, напротив одной из палат, у которой сегодня было особенно многолюдно. И будто даже смотрела на морскую гладь, хотя на самом деле наблюдала за тем, что происходит.
Отделение готовилось к двойной жертве. Буквально весь персонал был на ушах. Туда-сюда сновали медсестры, что причесывали, красили, инструктировали роженицу и многое другое. Очередная медсестра, уже вся в мыле, выскочила из палаты, оставив мать двойни одну, а Вера только и искала такого случая.
Она внимательно огляделась, выждала и незамеченной, юркнула в палату.
- Я зашла извиниться за тот удар, - пролепетала она, встав у столика с приготовленными вещами и замолчала.
Отрепетированные слова вмиг вылетели из головы, когда она увидела Избранную: лохматую, нечесанную, лежащую на кровати в наглаженной белой церемониальной сорочке. Она стеклянными глазами смотрела в потолок и Вера даже подумала, что ничего не слышала. Но женщина вдруг повернула к ней голову и нежно улыбнулась. У Веры мурашки по спине побежали.
- Переживу, - ледяной тон, сумасшедший блеск глаз.
Девушка крякнула испуганно и попятилась, торопливо пряча, стянутый со столика шприц со снотворным, что готовился для каждого жертвуемого ребёнка.
Как и детей, шприцев было два. Вера скользнула взглядом по второму, потом снова посмотрела на роженицу, вздрогнула внутри, нахмурилась.
Женщина ухмыльнулась, будто даже понимающе и медленно, спокойно отвернулась: улыбаясь, снова уставилась в потолок.
- Извини, - зачем-то вякнула Вера и выскочила в коридор.
Ей было немного совестно оставлять малыша без мизерной защиты от боли, в виде снотворного. Девушку потряхивало от увиденного и содеянного, но в то же время она рассуждала:
“Им они все равно не помогут, а нас верно спасут! Этой вон вообще всё равно”.
Девушка вернулась в палату и походила взад-вперед, стараясь унять надоедливое чувство вины.
“Хорошо, что второй не взяла!”, - решила Вера, наконец. - “Один - подумают случайно потеряли, а вот если б два сразу... Точно что-нибудь бы заподозревали!”.
Вера улеглась рядом с сыном и преисполнилась злорадного удовлетворения:
“Удачно, всё-таки!”.
Она планировала вколоть сыну выделенную дозу снотворного перед церемонией, как и положено, чтобы не мешал. А вторую, украденную, привязать бинтом к ноге. И тогда, когда придет время, она сделает второй укол - чтобы их не обнаружили на корабле раньше срока.
К животу тем же бинтом девушка рассчитывала примотать подушку. Благо церемониальные сорочки на редкость свободные.
Сам по себе, план Вера придумала не хитрый: ускользнуть через черный ход, затем на скутере домчать до порта, скутер утопить, а самой прокрасться на корабль и схорониться там до поры до времени, питаясь сухарями, припрятанными в рюкзаке.
Оставалась одна проблема: как раздобыть ключ от черного хода, ведущего на улицу?