- Богдана? Может быть ты хочешь?
Девушка торопливо вскочила, будто только и ждала, когда ее назовут. Главная Благословенного отделения чувствовала Избранных: она умела понять, когда и кого следует подбодрить, кто хочет быть лидером, кто — ведомым, кому нужна снисходительность, а кому — опека. Это была вторая причина любви к ней.
Ангелина подняла руки к подбородку и принялась воодушевленно хлопать, поощряя девушку. Зал, как всегда, подхватил. Богдана зарделась.
- Всем... экх ...добрый день... кхм... меня зовут Богдана, да…
Девушка стояла прямо и лишь слегка теребила подол юбки. Голос у неё был тихий и не выразительный, но огромные в пол-лица глаза, казалось, рассказывали лучше слов. Они то и дело распахивались широко-широко, расставляя акценты в речи:
- Я ботаник, живу в 23 блоке. Мне 20 лет и я собираю фантики. Я везунчик, потому что у нас на этаже только 6 жильцов и два из них в моей комнате!
Она вдохнула, открыла было рот, но потом неловко помахала рукой и, покраснев, быстро села.
- Девчонки, теперь вы знаете с кем дружить, если у вас стесненные жилищные условия! - рассмеялась Ангелина. - Спасибо, Богдана! Кто следующий? Нора? Нет? Может Раиса?
Последняя двигалась на полусогнутых ногах, переваливаясь из стороны в сторону, напрягая покрытые татуировками руки. У нее была причудливо выбрита треть головы слева, а остальные короткие волосы, девушка зачесывала направо. Она носила кожаную куртку, украшенную блестящими шипами, и свободного кроя штаны, которые болтались промеж ног.
- Раиса, - коротко кивнула Избранная. - Мне 19 лет. Я — лесбиянка. У меня все.
И девушка развернулась, чтобы сесть.
- Подожди, Раиса! Можно задам тебе несколько вопросов?
- Задавайте, - пожала плечами девушка, но было похоже, будто её передернуло.
- Кем ты работаешь?
- Я... это сложно. В холодильнике, в общем. На заморозке свежих овощей.
- Это интересно, - обронила Ангелина, обдумывая следующий вопрос.
- Так себе.
- У тебя есть хобби, увлечения?
- Нет. То есть, я люблю гулять, петь — ничего особенного. Немного пишу стихи.
- Вот это здорово! - похлопала главная. - Может прочтешь нам что-нибудь?
- Нет.
- Ну ладно, может быть в другой раз... А вот… стать Избранной — это твое решение?
- Да... Почти... Нет, в общем — нет.
- Расскажешь?
- Нет.
- Спасибо за честность, - улыбнулась Ангелина и Раиса, выдохнув, села.
Вера настроилась быть третьей по порядку. Хотя слов не подготовила.
- Так, кто-нибудь еще хочет выступить? Вера?
Девушка встала к микрофону, судорожно пытаясь собраться с мыслями. Несколько секунд она лишь тупо скользила глазами по сидящим в зале: некоторые счастливо, пылко хлопали, одобрительно кивали, смеялись; другие за натянутыми улыбками прятали тусклые безучастные взгляды, выдавая себя слабыми, ленивыми движениями, глухими хлопками. Наконец взгляд, как магнит, притянула большая зеленая точка - Банузина. Она пристально смотрела на девушку, будто пытаясь телепатически передать ей свои мысли. И когда их глаза встретились, она просияла и кивнула новенькой, ободряя.
- Меня зовут Вера. Я работаю в ремонте, - и этот взгляд передал ей уверенности, - Моя специальность ткани. Так что — обращайтесь. Я — профессионал…
Девушка испуганно побледнела, когда в зале послышались хлопки. Но, когда осознала, что аплодируют ей - воспряла:
- Я одинока, но, надеюсь, это не навсегда... Эм, что еще… Вот, кстати, сегодня мне хотелось прыгнуть с тарзанкой, правда чаще хочется кого-нибудь с нее сбросить... А лучше без! Шучу.
Она покраснела и вымученно улыбнулась. Кто-то прыснул и Вера продолжила:
- Я трудолюбива, но часто бывает, что не хочется делать, то, что делать не хочется. И я совершенно точно не собираю фантики! Спасибо.
Девушка поклонилась и быстро села. Сердце стучало, от возбуждения голова шла кругом, в глазах потемнело. Сжатая глубоко внутри пружина выстрелила, разряжаясь. Она справилась! Но потрясение было слишком сильным и сработала программа самосохранения — Вера «выключилась». Ничего не замечая вокруг, она хлопала и улыбалась, пытаясь переварить, ровненько разложить, все произошедшее. Лица людей поплыли перед глазами, смешались в одно пятно и сквозь него Вера увидела вдруг печальный лик Спасителя, равнодушно взиравшего на нее с начищенной иконы, что висела на противоположной стене. Окунувшись в темные провалы тоскующих глаз, девушка погрузилась в удивительно тупое состояние, когда в голове отсутствуют мысли, и словно плывешь на спине, лежишь, качаясь на волнах.
Вера плыла, пока говорили остальные Избранные, пока смеялась и хлопала аудитория, когда вставала со стула и маршировала в цепи других девушек со сцены. И очнулась только когда на нее накинулась Банузина.