- Все хорошо, Вера? - с надеждой заглянул он ей в глаза.
Друг уповал на то, что в считанные часы девочка справится, переживет этот удар. Как и всегда. Но подруга отвернулась, не сказав ни слова. Она выглядела совершенно разбитой.
Тонкая игла впилась Гарнику в грудь. Неужели это Вера? Она так переменилась...
- Мы им отомстим! Честно… - начал мальчик, но девочка лишь отмахнулась, качая головой.
Лицо её скривилось, глаза снова начали наполняться слезами и Гарник, не зная как это предотвратить, остановить, пораженный и сбитый с толку беспомощно отвернулся.
Но в груди его полыхнул такой огонь, взбушевал невиданный ураган! Каждая его клетка наполнилась решимостью и жаждой мести. Он почти не глядя расправился с тестом, уверенно отмечая ответы, и бросил планшет на стол задолго до сигнала. Вскочил с места.
“Будь что будет!”
Выходя, он вновь обернулся, жадно пытаясь поймать каждое движение подруги.
Вера сидела понурив голову. Она спрятала лицо за остатками волос, но планшет под ней блестел от слез. Трясущимся пальчиком она продолжала отмечать ответы, не глядя по сторонам.
Гарник вздрогнул и выскочил из класса. Впервые в жизни злость его была столь сильной, что вылилась в действие. Пока все были заняты тестом, мальчик залез в чулан и достал оттуда маслянистую краску противного коричневого оттенка. Ту, которой они покрывали стулья. Затем он тихонько прокрался в женскую спальню (сомнений в том, что гадость сделали девчонки и в помине не было) и аккуратно, но щедро намазал краской каждое платье, каждую юбку, тапку или платок, что нашел.
“Теперь им три месяца в этом уродстве неудобном придется ходить! Хрен вам кто новое даст!” - думал он, от старания высовывая язык.
Закончив дело, мальчик закрыл банку и вернул её на место, оттер руки, тщательно помыл и простирал одежду от запаха.
Переодевшись, он взглянул в зеркало: оглядел острый подбородок, худое и вытянутое, как у лошади, лицо, всклокоченные черные волосы - даром, что причесывался. И удивленно отметил, как злорадно и самоуверенно ухмылялось отражение.
Гарник присмотрелся, поражаясь перемене и в то же время почувствовал, что по венам его сейчас не вязкая, медлительная кровь течет, а, танцуя, бежит сладкий газированный лимонад.
В этот миг на пороге появилась Вера. Вид у неё был испуганный и пораженный:
- Поздравляю, Гарник! - тихо сказала она. - Ты сдал!
Мальчик смутился и весь будто сжался внутри. Сообщать хорошую весть таким тоном?
- А ты?.. - вкрадчиво спросил он, замирая от страха.
- А я - нет.
* * *
Три дня после церемонии у Веры держалась температура и она почти не вставала с больничной койки. Но еще хуже было то, что эти три дня она соседствовала с той самой очистившейся роженицей.
В первое утро, очнувшись после яркого, вызванного лекарствами сна, Вера несколько часов слушала глухой стук ударов. Девушка совершенно не могла понять: что происходит? Потом послышался шум, возня. Оказалось, Избранную заботливо привязали, чтобы не покалечилась. Удары прекратились. Но рыдания усилились.
Женщина совсем обезумела после пережитого. Она без остановки завывала на разные лады днем и ночью. Ослабевший после тяжелых родов организм не выдержал потрясения…
Иногда сознание оставляло её и Вера наслаждалась мерным писком аппаратов. Но чаще день протекал под аккомпанемент плача, криков и стенаний. Что мучило обеих.
Засыпая Вера напевала вполголоса, стараясь отвлечься, заглушить мучающий вой снаружи и внутри. Порой ей даже казалось, что за стеной к ней прислушиваются...
Веру сводил с ума безотчетный страх, который вызывала женщина. От её исполненного боли воя спина холодела и покрывалась мурашками. Девушка старалась не думать ни о церемонии, ни о своем собственном ребенке, отгоняла как могла закрадывающиеся в душу сомнения. Она заученно, уперто всем сердцем ненавидела Избранную за слабость. Ей хотелось думать, что она презирает её за отсутствие веры. Но что-то в мироощущении, где-то глубоко внутри, почти неуловимо изменилось.
Полная луна в ночной туманной дымке бросала холодные синие лучи сквозь окно палаты, перерисовывая на пол и стены узоры металлической решетки. Вера проснулась и вздрогнула.
Девушка потерла глаза и осмотрелась, не понимая, что её разбудило. Затем села на кровати и залюбовалась облаками, замершими вокруг круглого циферблата луны, что отсчитывал по ту сторону окна отведенное для сна время... и вдруг похолодела: в блоке было абсолютно тихо.