Тем временем врач, не отрываясь от заполнения карточки и не поднимая взгляда, задал следующий вопрос:
- Ты уже думала, какую судьбу хотела бы ребенку, которого носишь?
И едва заметно выдохнул.
Вера ждала этого вопроса с нетерпением, к нему она готовилась, причем сильно загодя. Еще прежде чем узнала, что беременна. Поэтому она гордо выпалила на одном дыхании, даже чуточку раньше, чем доктор замолчал:
- Я бы хотела отдать его Господу!
- Слава богу! - буднично возликовал доктор. - Но ты же понимаешь, что не всегда все идет как хочется?...
Он, наконец, оторвался от бумаги и, как будто улыбаясь, внимательно посмотрел Вере в глаза.
- Конечно-конечно, - торопливо перебила девушка, - А когда я смогу об этом узнать?
Доктор отложил ручку, и надул щеки, выдерживая небольшую паузу:
- Тут все индивидуально, - произнес он, наконец. - Возможно, что уже после первых анализов. На тринадцатой неделе мы проведем первое УЗИ и возьмем кое-какие пробы. Если результат будет не ясным, то процедура повторится еще дважды. Впрочем, она в любом случае повторится: в двадцать недель и в тридцать две. Если же мы не сможем понять Божье Благоволение во время беременности, то тогда ты узнаешь об этом не раньше, чем родишь. Хорошо?
Вера кивала, жадно внимая, и ёрзала на стуле от нетерпения.
- Да, конечно. На всё божья воля, - сдавленно произнесла она, автоматически молитвенно складывая руки.
- Ну вот и молодец! - обрадовался врач, сверкнув металлом серых глаз. - Ты уже знаешь, что тебе полагается?
- Не-е-ет...
Вера выглядела удивленной, но в глубине ее глаз успели загореться два алчных огонька.
“Мне что-то перепадет?..” - она подалась вперед и задержала дыхание.
Из магнитолы продолжала играть все та же нехитрая песня:
Огни. Звуки ночи. Танец до утра.
Так сводит с ума твоя простота.
Меня составляют сотни мелочей,
Не купить лишь время и свет твоих очей.
- О, так это же самая приятная часть! Привилегии! - доктор Сами наклонился к Вере и заговорщецки сощурил глаза, - Как ты думаешь... Нет, вернее, чего бы тебе хотелось?
- Ну.. Я..
Вера вспыхнула и, мгновенно уменьшаясь, вжалась в кресло.
- Не стану тебя мучить, - тут же махнул рукой врач, - В первую очередь, теперь тебе положена увеличенная порция еды!
Он замолчал и деланно улыбнулся, подчеркивая важность сказанного. Не то чтобы раньше Вере приходилось голодать, но и роскошного пира она в жизни не видывала. Строго установленный паек позволяет съесть ровно столько, сколько требуется организму — никаких излишеств, никакого переедания. Но к режиму быстро привыкаешь и, кроме того, он позволяет держать себя в форме. Однако от добавки глупо отказываться и Вера согласно пискнула:
- Вау!
Доктор Сами кивнул и продолжил:
- Во-вторых, ты можешь отправиться в отпуск в любую точку мира за счет Благословенного отделения!
Вот тут у девушки по-настоящему перехватило дыхание от восторга! Она так давно мечтала посмотреть мир! Но цены на поездки были просто заоблачными - нужно было копить как минимум год, чтобы отправиться в самый дешевый тур, а копить Вера совсем не умела.
- Но и это еще не все! - ликовал врач. - Теперь ты будешь больше зарабатывать! До тридцатой недели, правда. А после — будешь трудиться по урезанному или вовсе свободному графику с сохранением нынешней, я имею в виду еще не увеличенной, зарплаты. Как тебе это?
- Здорово конечно!
Но Вера мыслями была уже в отпуске. По-настоящему ей было не до зарплаты.
* * *
Гарник аккуратно, очень педантично вывел в прописи очередную закорючку, оглядел результат и остался доволен работой и целым собой. Преисполненный гордости, он повернулся к Вере. Они вместе вот уже около часа, грелись на зеленом пригорке приятно удаленном от блоков и всей жизни острова. Слева в нескольких метрах шумел, старый скучный дуб, большой, заботливый, когда случается на него залезать, но крайне невнимательный к посетителям - то желудем в лоб метнет, то гусеницу за шиворот надует. Поэтому ребята предпочли растянуться прямо под ласковым солнышком, а не в прохладной тени.
Вера лежала рядом на пузе, задрав ноги в сереньких гольфиках вверх. Выгоревшие на солнце густые, отдающие рыжиной, волосы падали ей прямо на глаза и был виден только вздернутый нос-пуговка, да поджатые губы. Каким-то образом девочка умудрилась собрать всю свою часть клетчатого одеялка в один большой комок и теперь лежала в своем светлом желтом платьице прямо на траве. Она почти также старательно выводила в прописи закорючки, как и Гарник только что.