Сначала Макс медленно схватил меня за руки. Ощущать чужие руки на своей коже было странно, хотелось избавиться от них. Я немного растерялась, но взяла себя в руки – это же Макс, он не сделает мне ничего плохого.
- Ты стоишь так удачно для удара по шарам,- улыбнулась я. Мужчина неосознанно сдвинул ноги, заставив меня тихо рассмеяться.
- Правильно. А если вот так?- Он обошел меня и завел руки мне за спину. По коже пробежали мурашки от нервов. Макс был значительно выше, поэтому ударить затылком я не могла. Топнула ногой рядом с его ступней. Он немного ослабил хватку, я резко дернулась и вырвала свои запястья из его захвата. Развернулась лицом.
- А теперь я бью тебя в солнечное сплетение или в нос. А потом, если тебе не до меня уже, убегаю.
- Молодец.
Пока мы разбирались с приемами и тренировались, в зале прибавилось народу. Пока они разминались, но на всех лицах было написано предвкушение. Какое-то время я била грушу, а потом прошлась по залу. Остановилась около стойки с гантелями. Взяла парочку полегче и присела на скамью неподалеку. Как правильно, сколько раз нужно – я ничего не знала, все делала по наитию. Потом отдохнула, попила воды, понаблюдала за другими. Уходить пока не хотелось.
Когда на улице уже стемнело, а в зале значительно прибавилось народу, началось движение. Видимо, участники разделились на пары и расписали очередность. Когда на ринг вышла первая пара человек, я с любопытством поглядела на них. Макс сегодня был судьей.
Начался бой, первые пробные удары, уклонения – мне интересно было смотреть, как легко, почти играючи, они отбивают или блокируют удары. Не все, некоторые доходили до цели, заставляя противника отступить. После очередного удара я вдруг увидела, что у одного из участников разбита губа. И тут же перед глазами возникла картинка рассерженного отца, который замахивается на меня. Бой перестал быть интересным, теперь каждый удар заставлял меня морщиться. Желудок скрутило. Развернувшись, я подошла к своей сумке, достала из нее сигареты и вышла на улицу. Как только в лицо пахнул свежий вечерний воздух, мне немного полегчало. По крайней мере, тошнить перестало. Я достала сигарету, щелкнула зажигалкой и затянулась. А после прислонилась спиной к кирпичной стене. Пока я сама била грушу, удары не воспринимались всерьез. А теперь, глядя как такими же ударами разбивают чье-то лицо, я задумалась. Смогла бы я ударить кого-нибудь? Не знаю, не уверена. А если бы на меня напали? Ведь мы с Максом отрабатывали именно такой сценарий. Я запомнила его слова и движения. А смогу ли выполнить их в жизни, если придется? Или застыну, парализованная страхом, как он и говорил?
- Не нравится?- Услышав сбоку голос, я подскочила. Не знала, что рядом кто-то есть. Этим кем-то оказался тот самый мужчина. И почему я на него натыкаюсь? Или он на меня?
- Что не нравится?
- Бой.- Он стоял в нескольких шагах, в тени. И тоже курил.
- Нет.
- Не красиво?
- Больно,- почему-то ответила я.
- Иногда только боль позволяет понять, что ты еще жив.
Услышав это, я снова повернулась к нему, но мужчина выбросил сигарету в урну, и зашел в зал. Наверное, он тоже сегодня будет драться. Не уверена, что хочу это увидеть.
Глава 13
До следующего выходного я не приходила в зал. На работе, как назло, было много посетителей, к концу смены я еле стояла на ногах. А утром хотелось отоспаться и набраться сил для новой смены. Жила ожиданием выходного дня. И когда он уже вот-вот должен был наступить, одна из официанток заболела, и заменять ее предстояло мне. Выходной день накрылся.
Отработав очередную смену, я буквально выползла из кафе, направляясь в сторону метро. Свет фонарей позволял не наступить в небольшие лужи от прошедшего дождя. Хотя, даже мокрые ноги мне сейчас не смогли бы ухудшить настроение. Сил не было от слова совсем. Благо, завтра выходной, и я смогу, наконец, отдохнуть и выспаться.
До метро оставалось каких-то метров тридцать, когда меня вдруг резко дернуло в сторону. Я потеряла равновесие, но не упала. Вместо этого почувствовала, как меня спиной толкнули к стене.
- Пикнешь – прирежу, поняла?- Передо мной стоял мужчина лет сорока, с легкой щетиной и стылыми голубыми глазами. Одной рукой он прижимал меня к стене, а другой держал нож. А я смотрела на него в ужасе, не имея сил закричать, даже не будь у мужчины ножа. Видимо, мое молчание было принято за согласие, поэтому оторвав меня от стены, оттащили чуть глубже в проулок.