- Пойду накормлю коз. А вы отдыхайте - снова перебил гостя Алан. Он уже плохо мог скрывать свои чувства и боялся выдать себя. Как же недооценил он коварство Богини! Сделала вид, что оставила беглеца в покое, и, пока он кичился перед ней своими успехами, мстила его соплеменникам.
" Может быть, она так вынуждает вернуться?"
С содроганием Алан представил заполненную людьми площадь и себя на жертвенном камне:
" Ну нет, этого она не добьется!"
Стараясь больше ни о чем не думать, он стал наполнять травой кормушку. Но не думать был невозможно. Мысли жалили, словно черные косы-змеи из его ночных кошмаров. А, все, чем он раньше гордился, вдруг утратило свою цену.
В хижину Алан вернулся, когда уже стемнело. С лежанки раздавался храп старика. Девушка расположилась ближе ко входу. Алан слышал ее ровное дыхание. Привыкшие к темноте глаза хорошо различали контуры тела спящей.Устроившись у порога он тоже попытался заснуть, но ничего не получалось.
Застонав во сне, девушка повернулась в его сторону, и ладонь коснулась плеча Алана. По телу пробежала горячая волна, но он поспешил отодвинуться:
" Ты не должен к ней прикасаться!"
Понимая, что уснуть все равно не может, он поднялся и покинул хижину. Ночь была теплая и безоблачная. Над головой в черной пустоте неба горели тысячи крохотных огоньков. Зрелище это всегда завораживало и приносило успокоение. Но сейчас мысли были прикованы к земле. Звезды были слишком далеки и холодны. Зато в воздухе над поляной разливался аромат цветущих растений. Ночной лес сотнями голосов пел хвалебный хор великой Богине. И, казалось, сама она в образе вечно юной невесты нисходит в этот любящий ее мир.
Со стороны дома послышался тихий скрип. Алан мгновенно обернулся и увидел застывшую на пороге женскую фигуру. Словно два рожденных светом луны призрака, они молча смотрели друг на друга. Наконец, гостья мягко спрыгнула на землю и двинулась в его сторону. Алан боялся пошевелиться. Казалось, одно резкое движение и видение исчезнет. Но вот она оказалась совсем близко. Будто исполняя танец, сделала круг, заставив Алана повернуться спиной к хижине. Когда ее ладони легли на плечи, по телу снова пробежала горячая волна.
" Всемогущая прощает меня!" - успел подумать Алан и в этот миг страшный удар обрушился на затылок. Уже теряя сознание, он услышал голос старика:
- Ты думал, я не узнаю тебя, Проклятый!
Очнувшись, он увидел над собой предрассветное небо. Он лежал на тележке гончара. Руки были привязаны к доскам ремнями. Но рядом почему-то никого не было. Подняв голову, он обнаружил, что все еще находиться на своей поляне. В это время откуда-то выскочил и с радостным лаем кинулся на грудь Клык. Постепенно приходя в себя, Алан начал понимать, что произошло. Оглушив ударом сзади, старик привязал его к телеге и собирался вести в городище. Но в это время вернулся после ночной прогулки Клык, и неблагодарным гостям пришлось спасаться бегством. Сейчас они, наверное, где-нибудь на полпути к землям сваргов. Только теперь Алан вспомнил, что знал гончара раньше. И жил тот не за пределами городища, а где-то на соседней улице. Знал он, наверное, и его дочь. Хотя семь лет назад она, скорее всего, была еще невзрачным подростком.
" Ты ловко провела меня Всемогущая! Однако, видишь, я все еще жив" - думал Алан, пытаясь ослабить путы. Вскоре у него это получилось. Освободившись, он первым делом обнял шею своего спасителя:
- Спасибо тебе дружище! Но, что будем делать дальше?
Клык радостно завилял хвостом, заранее одобряя любое решение хозяина. Тому же предстоял не легкий выбор. Оставаться здесь было нельзя. Значит снова начитать все заново, на новом месте! Но вдруг он понял, что теперь, когда узнал, как Богиня за его проступок наказывает целый народ, вряд ли сможет это сделать...
Два дня он, почти не отдыхая, провел в пути. К городищу подошел, когда уже стало смеркаться. Клык, которому он строго велел охранять дом, выполнил приказ и не увязался следом. Когда пес поймет, что хозяин больше не вернется, то побежит по его следам в городище, а, может, останется охотиться в лесу. Сложнее будет бычку и козам. Они выросли в загоне и вряд ли смогут вернуться к вольной жизни. Но тут уже ничего не поделаешь!
За поворотом показались зубцы частокола. Кинув прощальный взгляд в сторону леса, Алан зашел в открытые ворота. Городище сначала показалось ему заброшенным.Старик не обманывал. Демон голода крепко стянул когти на горле сваргов. В загонах не блеяли козы. Куры не собирали в придорожных канавах зерна. Лица в оконных проемах больше походили на тени.
Выйдя на храмовую площадь, Алан остановился, не зная, что делать дальше. Здесь тоже не было людей, только из приоткрытых дверей храма доносилось заунывное пение. И тут время словно понеслось вспять. Семь лет назад он переступил роковую черту, и теперь снова стоял на ней. Словно убегающий от погони заяц, сделав круг, вернулся обратно.
Медленно перейдя площадь, он остановился перед жертвенным камнем. Шершавая поверхность стала бурой от крови. Алан вспомнил слова старика о том, что жертвы приносятся теперь каждое полнолуние и содрогнулся от отвращения. В душе снова появилось желание бороться.
" Нет, он не станет ягненком на алтаре их кровожадной покровительницы!"
Но повернув голову, он обнаружил, что путь назад уже отрезан. Словно безтелесные тени люди выходили с прилегающих улиц и заполняли площадь. Алан сжал рукоять топора, единственного оружия, которое в последний момент решил взять из дома. Раскаянье окончательно ушло. Теперь он хотел одного, вырваться обратно в свое маленькое лесное царство.