(Доктор Оливье дает такое же показание о здоровье герцогини.)
Председатель:
— Суд, выслушав заявление гг. докторов Бальи и Оливье, пригласит герцогиню в суд, если ее здоровье не ухудшилось с нынешнего утра. Удалите девицу Клеманс Дюваль. Ее вызовут после.
(Обвиняемая Дюваль пожимает руку Марии Фово и уходит из зала суда, опираясь на руку муниципальных стражей, потому что, по слабости, не может держаться на ногах. Мария Фово одна остается на скамье подсудимых. Ее защитник, г-н Дюмон, вполголоса обменивается с ней несколькими словами.)
Председатель:
— Мария Фово, встаньте. Держали вы вместе с мужем в продолжение пяти лет перчаточный и парфюмерный магазин на улице Бак, № 19?
Подсудимая:
— Да.
Председатель:
— Я должен вам сказать, что следствие не добыло ни одного неблагоприятного для вас факта за все время, пока вы держали магазин.
Подсудимая (с иронией):
— Какое счастье!
Председатель:
— Но полтора года тому назад ваш муж, раньше отличавшийся безупречным поведением, начал пить.
Подсудимая:
— К несчастью для него и для меня.
Председатель:
— Каким образом ваш муж поддался этому так поздно? Не хотел ли он забыться от семейных неприятностей?
Подсудимая:
— На это я ничего не отвечу.
Председатель:
— Ваше смущение доказывает, что вы не хотите сказать правды.
Подсудимая:
— Я не умею лгать.
Председатель:
— Следовательно, вы признаете, что внезапная страсть к пьянству у вашего мужа имела причину и что вы знаете эту причину?
Подсудимая:
— Да.
Председатель:
— В таком случае откройте ее суду.
Подсудимая:
— Нет, теперь не скажу… может быть, после… как мне вздумается. А пока я буду молчать.
Председатель:
— Но скрывать от правосудия истину или откладывать объявление ее означает преступное умолчание. Даже для вашей пользы я приглашаю вас к полной откровенности.
Подсудимая:
— Позднее я увижу, говорить или нет.
(Подсудимая отвечала на эти вопросы отрывистым, резким тоном и как-то рассеянно, чтобы не сказать — ненормально; надо принять к сведению, что Мария Фово не вполне владеет рассудком или преувеличивает свою ненормальность. Она смотрит то остановившимся, то блуждающим свирепым взглядом.)
Председатель:
— Итак, вы отказываетесь теперь объяснить причину пьянства вашего мужа? Жаль, что вы упорствуете в скрытности. Но оставим это. Вы бросили магазин, полюбовно разошлись с мужем и переселились жить к родителям, которых вскоре потеряли?
Подсудимая (вытирает слезы):
— Да, милостивый государь.
Председатель:
— Ваше приданое и большая часть наследства после родителей пошли на уплату долгов вашего мужа? Небольшую оставшуюся часть вы внесли за четыре года вперед в пансион за дочь. Следствие беспристрастно установило эти факты, делающие вам честь.
Подсудимая:
— Я сделала только должное. (С горькой иронией.) Я здесь, кажется, не для того, чтобы мне делали комплименты.
Председатель:
— Вы здесь для того, чтобы говорить и выслушивать правду, все равно, благоприятна она для вас или нет. После смерти родителей вы поселились в Сент-Антуанском предместье, недалеко от пансиона, куда вы отдали дочь?
Подсудимая:
— Да.
Председатель:
— Вы показали, что в это время встретились с девицей Дезире, старшей горничной герцогини де Бопертюи?
Подсудимая:
— Да.
Председатель:
— Следовательно, вы давно уже знали Бюисон?
Подсудимая:
— Дезире была моей молочной сестрой, и мы были очень дружны.
Председатель:
— Почему вам вздумалось поступить на ее место к герцогине де Бопертюи? Ведь вы раньше никогда не служили?
Подсудимая:
— Потому что мне не на что было существовать и потому что мне было приятней сделаться прислугой, чем умереть с голоду.
Председатель:
— Мне кажется, что вы говорите не всю правду. И вот почему. Слушайте меня внимательно. В найденной у вас при обыске записке девицы Дюваль она говорит о странной и печальной случайности, приведшей вас в дом тех, кто причинил вам все несчастья. Как вы объясните эти слова записки? До сих пор вы отказывались дать объяснение.
Подсудимая (резко):
— Я отказывалась отвечать, потому что говорить я считала для себя тогда неподходящим. И кроме того, я не доверяла судье, который допрашивал меня.