Тюремщик:
— Я могу подать вчера только снесенные яйца.
Мария (улыбаясь):
— Нет, благодарю. Вы понимаете ведь… через три часа… Естественно, что это отнимает немножко аппетит.
Тюремщик:
— Знаю, знаю. Но погода дождлива нынче, и уверяю вас, моя бедная барынька, перед этим недурно поесть чего-нибудь горяченького, чтобы подкрепиться, поддержать себя. Право, скушайте чашечку хорошего бульона; сегодня вы имеете право потребовать даже хорошего винца.
Мария (со зловещей улыбкой):
— Нет, благодарю. Право, я не церемонюсь.
Тюремщик:
— Напрасно, барынька, напрасно.
Мария:
— Меня удивляет одно: вы такой обязательный, а не предлагаете мне зонтика, чтобы отправиться туда. Конечно, мне нужен зонтик; идет дождь, и я могу схватить насморк. Не правда ли?
Тюремщик (в затруднении):
— Не знаю, позволено ли…
— А вы не понимаете, что я шучу! Мне очень весело… сегодня…
Тюремщик:
— И отлично, милая барынька. Мне приятней видеть вас такой, а не иной. Хвалю вас. Но все-таки мне хочется, чтобы вы закусили. Немножко горячего вина! Идет? Сладкого вина?
Мария:
— Нет, не надо. Видите ли, как бы оно ни было сладко, а я думаю, что мне покажется горьким. Да, да… Вы не забудете моих поручений?
Тюремщик:
— Нет, сударыня. Все будет передано в точности… Обещаю вам. (Вынимая из кармана счет.) Вот, я хотел напомнить вам про маленький счет от прачки. Всего девять франков семьдесят пять сантимов.
Мария:
— Правда. А я и забыла. (Достает из кармана кошелек.) Сейчас уплачу.
Тюремщик:
— Я упомянул о таком небольшом счете, потому что…
Мария (отдавая деньги):
— Конечно, вы не можете больше давать мне в долг. Вот десять франков — все, что у меня осталось. Я ничего больше не должна?
Тюремщик:
— Ни сантима.
(Входит сторож и что-то тихо говорит тюремщику.)
Тюремщик:
— Есть у этого господина пропуск?
Страж:
— Все как следует. Он у смотрителя. Смотритель послал меня сказать, чтобы вы предупредили осужденную и спросили у нее, хочет ли она принять гостя.
Тюремщик:
— Сударыня, к вам пришел гость.
Мария (вздрогнув):
— Гость? Немного поздно.
Тюремщик:
— И г-н смотритель спрашивает, желаете вы принять его?
Мария (дрожит):
— Кого?
Тюремщик:
— Доктора Бонакэ.
Мария (затрепетав):
— Он! О, Боже мой!
Тюремщик:
— Так мне его назвали.
Мария:
— Он… вернулся!
Тюремщик:
— Этот господин у смотрителя и, если вы желаете, он сию минуту придет.
Мария (подумав, живо):
— Нет, нет… я не хочу его видеть… не хочу!
Тюремщик (уходя со стражем):
— Хорошо, сударыня. Пойду сказать г-ну смотрителю, что вы не примете этого господина.
(Тюремщик уходит. Но едва он закрыл дверь, как Мария бежит к ней, стучит в форточку и кричит: «Постойте!»)
Тюремщик (открывая форточку):
— Что вам угодно, барынька?
Мария:
— Я хочу видеть доктора Бонакэ.
Тюремщик:
— Сию минуту он придет к вам.
(Запирает дверь на замок.)
Мария:
— Ах! Он, верно, также считает меня… У меня не хватило бы смелости посмотреть ему в глаза, если б не моя несчастная девочка. Я хочу лично поручить ее доброму доктору. Нет, напрасно я согласилась видеться с ним. Я уже примирилась, приготовилась, одеревянила себя. Он меня разжалобит, заставит опять думать, я буду чувствовать свою агонию. (Ломает руки, бросается на постель и плачет.) Напрасно, напрасно! Со вчерашнего дня, после отъезда моей девочки, мне ни разу не хотелось плакать… а теперь я невольно обливаюсь слезами.
Тюремщик (открывая дверь доктору Бонакэ):
— Потрудитесь, сударь, войти. (Тихо.) Должен вас предупредить: назначено ровно в восемь часов. Одевание в четверть восьмого, а эти господа никогда не ждут. Следовательно, у вас только полчаса.
Жером Бонакэ:
— Хорошо, сударь.
(Тюремщик уходит и запирает дверь.)
Бонакэ страшно бледен. Он несколько секунд стоит неподвижно и пристально смотрит на Марию. Она сидит на кровати, закрыв лицо руками. Вдруг она встает, бросается на шею к доктору и, рыдая, кричит раздирающим душу голосом, в котором слышится неподдельная искренность:
— Не я, не я! Я ее не отравляла!
Бонакэ (рыдая и сжимая Марию в объятиях):
— Верю вам… О, теперь я верю, несчастное дитя! (Поднимая глаза к небу.) Но остается только полчаса, чтобы ее спасти! Я теряю голову. Милая, милая, несчастная Мария! Прежде всего спокойствие, мужество, присутствие духа, потому что минуты, секунды все сочтены. (Поддерживает и ведет Марию к постели. Она садится.) Соберитесь с силами, успокойтесь и отвечайте на вопросы как можно точнее.