Чеботарь поначалу молча презрительно косился на него через плечо, а потом это ему, по-видимому, надоело. Он дождался, когда Антон его догонит, и снова взъярился как цепной барбос, вошедший в раж.
— Рюкзак на землю! Спальник и прочее барахло — к едрене фене!.. — Чеботарь чуть помолчал, оглядел насупившегося, побагровевшего от обиды попутчика и уже совсем покладистым, каким-то даже просительным тоном прибавил: — И подберись, Антоха. Будь ты мужиком. У нас же, паря, времени в обрез.
Даже с полупустым рюкзаком Антон попросту не поспевал за шустрым двужильным мужиком. Когда они наконец-то взобрались на голую скалистую вершину и Чеботарь объявил привал, вид Антон имел весьма плачевный. Он согнулся в три погибели, отплевывался, надсадно кашлял, долгое время хрипел как чахоточный. Ему никак не удавалось восстановить дыхание, напрочь сорванное на крутом подъеме.
Солнце так и не выбралось из серой пасмурной дымки. Оно стыло на небосводе мутным, едва различимым пятном, не радуя ни светом, ни теплом, пялилось на землю тупо и равнодушно. В воздухе висела и нудно сеялась мелкая водяная пыль, что было совсем непривычным для середины сентября.
— Так что делать будем? — прервал затянувшееся молчание Антон.
Вот уже с полчаса Чеботарь сидел, насупившись, на гранитном валуне и задумчиво катал в прокуренных до желтизны пальцах давно потухший чинарик.
— Подожди, Антоха, не гони, — вяло откликнулся он. — Дай обмозговать как следует.
— Ладно, думай давай, Чапай. Только не забудь потом со мной поделиться, — недовольно, едва слышно пробурчал себе под нос Антон.
Его снова начала доставать эта глупая, до предела абсурдная ситуация и их затянувшееся бездействие. Он отошел в сторону, в который уже раз вытащил из кармана сотик и включил его. Естественно, ничего не вышло. Какая, к лешему, связь в тайге, когда кругом сплошные каменные хребты, до ближайшего ретранслятора не меньше полусотни километров!
Антон сразу отключил мобильник, чтобы поберечь зарядку. Был в рюкзаке, правда, еще один запасной аккумулятор, но кто его знает, как там сложится в дальнейшем вся эта замутень. А вдруг придется на выходе долго висеть на телефоне?
Он давно уже успел пожалеть о том, что не прихватил в лес свой надежный, тщательно пристрелянный «Барс». Ему не хотелось лишний раз напрягать егерей в период запрета на охоту.
«А то я уже в два счета отделался бы от этого долбанутого мужичка и шагал бы себе спокойно к дому, насвистывая под нос, — вертелось в его голове. — Нет, стрелять я в него, конечно, не стал бы. Я же не душегуб какой-то. Но припугнул бы запросто. Врезал бы под ноги пару-тройку раз, и он от меня вмиг отцепился бы. Осел бы на все четыре кости как миленький. Не совсем же он безмозглый. Башка-то у него еще, наверно, хоть чуть-чуть, но варит?..
А если вдруг нет? Может же и такое быть. Вдруг он шизик конченый? Я же не психиатр, чтобы это сразу определить. Тогда, наверное, и от оружия мало толку было бы. Или, может, еще хуже сложилось бы?» — подумал Антон и вдруг зримо представил себе жутковатую ситуацию.
Он лупит из карабина Чеботарю под ноги, а тот все равно прет на него буром, как настоящий танк, хватает за ствол своей огромной лапищей и диким рывком тянет его на себя. От этой картинки у него неприятно закололо под ложечкой.
«Ладно. Хватит уже дурью маяться. Хорош фантазировать. Все равно никакого оружия с собой нет. Надо же, блин! Как же от него избавиться? Что сделать, чтобы он от меня отвязался? Надо, наверное, хотя бы попробовать уговорить его повернуть в сторону поселка. Тут всего-то осталась какая-то половина дневного перехода. За пару километров от околицы вполне могут и люди встретиться. Мало ли сейчас народа по лесу шарится — и по грибы, и по ягоды. Лимонника в этом году навалом. А что? Надо попробовать. Подыграть ему аккуратненько, а? Только так, чтобы в очередной раз его из себя не вывести».
— На Татарский ключ, на Генкино зимовье пойдем. Может, там что-то сподручное найдется. Хотя против него навряд ли что поможет, — как-то кисло и нерешительно протянул Чеботарь, прерывая затянувшееся молчание.
— Подожди, — осторожно приступил к исполнению задуманного Антон, предварительно прикинув: «Сделаю вид, что я тоже эту его мистическую тварь из ужастика видел воочию. Вроде как сознаюсь, а там посмотрим. Может, и выйдет». — Прежде чем ноги по дурости бить, давай-ка трезво на вещи посмотрим, — проговорил он.