— Но вы обязаны хранить мои секреты?
— Да, все, что происходит между нами, разглашению не подлежит, — ответил я. — Если вы становитесь моим клиентом, то можете смело доверять мне ваши тайны.
Он протянул мне через стол левую руку:
— Значит, по рукам.
Я пожал ее моей правой:
— Хорошо. По рукам.
— Нам нужно поговорить, — сказал он. — Правильно?
— Нужно, — ответил я. — Однако первым делом вам следует сообщить вашей жене, что я стану представлять ваши интересы.
— Зачем?
— Она должна известить об этом своего адвоката. Затем нужно будет поговорить уже нам, адвокатам. Вам известно, кто ее представляет?
Гас покачал головой.
— Это существенно, — сказал я. — Сообщите ей мое имя и номера телефонов. И как можно скорее. Ее адвокату наверняка захочется созвониться со мной.
Я протянул ему свою визитку:
— Только не забудьте.
Он взял визитку и спросил:
— А мы-то с вами когда поговорим?
Я пожал плечами:
— Можем начать хоть сейчас. Если нет, вам придется съездить в город — или мне приехать сюда.
— Машину водить я не могу, — сказал он. — Рук не хватает.
— Тогда давайте сейчас и начнем, — предложил я и взглянул на Алекс: — Тебе при этом присутствовать не положено.
Я встал, чтобы выпустить ее из кабинки. Алекс проскользнула мимо меня, прошептав:
— Спасибо.
— Давайте уйдем из этого дурацкого места, — предложил Гас. — Поедем ко мне на квартиру, там и поговорим. Это недалеко.
Мы с Гасом погрузились в мой БМВ и покатили к Конкорду. Он сказал, что снимает квартирку над гаражом, за большим старым колониальным домом, стоящим неподалеку от статуи Минитмена и копии деревянного моста, который висел над рекой 19 апреля 1775 года, в день, когда все началось.
На Монумент-стрит, примерно в миле от центра города, он указал мне на длинную подъездную дорожку. Гараж оказался подновленным каретным сараем. От основного дома его отделяла лужайка и густо разросшийся болиголов. По наружной стене гаража тянулась наверх деревянная лестница. Мы поднялись по ней, Гас достал из кармана ключ, и мы вошли в квартиру.
Квартира состояла из одной большой комнаты с наклонными стенами и мансардной ниши с кроватью. В стенах были прорублены треугольные окна, в потолке — два световых люка. Имелась также крошечная кухонька с бытовыми приборами из нержавейки; альков с кожаным диваном, двумя кожаными креслами и телевизором с плоским экраном; под одним из окон стоял стол, а на нем ноутбук и телефон; посреди комнаты — стол обеденный, а за перегородкой в половину стены — кровать. Все здесь выглядело совсем новым.
— Неплохо, — сказал я Гасу. — Очень уютно.
— Я первый съемщик этой квартирки. Получил ее с мебелью, телевизором, микроволновкой и так далее. Так что перевозить сюда мне пришлось только себя самого.
Кроме двери на внешнюю лестницу я увидел еще две. Одна была приоткрыта, за ней различался шкаф с одеждой. Я указал на другую:
— Там тоже шкаф?
Гас покачал головой:
— Нет, лестница вниз — туда, где Херб держит свои кареты.
— Кареты?
— Шучу. Это же бывший каретный сарай.
— Виноват, — сказал я.
Ни одной фотографии на стенах этого жилища фотожурналиста не наблюдалось. Если бы на кофейном столике не стояли две немытые чашки и тарелка, квартира выглядела бы нежилой.
— Давно вы здесь поселились? — спросил я.
— С тех пор, как Клодия выставила меня. С прошлого апреля. Мистер и миссис Кройден — это мои домохозяева, Херб и Бет, — обставили здесь все примерно в то время, когда мне понадобилось жилье. И один наш общий знакомый рассказал мне об этом. По-моему, они — Херб и Бет — мне обрадовались. Все-таки живая душа рядом. Они потеряли сына.
— В Ираке?
— Взрыв самодельной мины, — кивнул Гас. — Бессмысленная, идиотская случайность, как и все, что там происходит. — Он подошел к кофейному столику, переставил две пустые чашки на тарелку, поднял ее к груди и отнес в мойку. — Хотите колы? Или могу кофе сварить. Выпивки я не держу.
— Сойдет и кола, — ответил я и, пройдя к противоположной стене, присел на диван.
Минуту спустя Гас принес две банки колы, прижимая их левой рукой к груди. Опустив банки на кофейный столик, он сел напротив меня.
— Так что вы хотите узнать?
— Чего вы ждете от развода? — спросил я.
— Жду? — Он покачал головой. — Ничего. Это затея Клодии, не моя. Я хочу поскорее покончить с ним, вот и все.