Не было времени разбираться, что только что произошло. Потеря крови ослабила Каватину, ее ноги готовы были в любой момент подогнуться. Призывая свою богиню, она пропела лечебное заклинание. Лунный свет Эйлистри осветил ее тело, восстанавливая плоть и пополняя потерянную кровь. Однако на щеке все же осталась небольшая царапина. Потом пропадет и она, но некоторое время темное волшебство Селветаргтлин будет препятствовать магическому исцелению.
Не было времени беспокоиться об этом. Каватина свернула за колонну в поисках Талести.
Новенькая лежала лицом вниз на полу пещеры, погребенная под толстым переплетением паутины. Отдирая липкую массу, Каватина увидела кровавую точку на ее шее - укус. Яд аранеи обычно не был смертельным – чаще всего он ослаблял вместо того, чтобы сразу убить - но в некоторых случаях мог и убивать. Встав на колени, Каватина положила ладонь на рану и пропела исцеляющую молитву. Под ее прикосновением рана закрылась. Вторая молитва вывела остатки яда из тела новенькой.
Застонав, Талести села. Каватина положила руку ей на плечо, поддерживая. И лишь потом заметила лежащий рядом меч новенькой. Его острие было в крови, но совсем чуть-чуть - любая рана от оружия действительно была незначительной.
Талести дрожащей рукой потрогала шею сзади, потом уставилась на свои пальцы, очевидно удивленная отсутствием крови. Она все еще была неопытной, удивленная тем фактом, что другая дроу пришла ей на помощь.
- Мы убили ее?
Каватина повесила на шею свой священный символ.
- Мы сделали это. Твой удар мечом ослабил ее, а я закончила работу.
Талести улыбнулась. В ее глазах светились семена доверия - и со временем они прорастут.
Каватина прошептала молитву и отправила послание:
Илджрина, это была Селветаргтлин. Я убила ее. Мы были ранены, но исцелились.
Ответ от Илджрины пришел моментально:
Хорошо сделано, но будьте осторожны. Где есть одна Селветаргтлин, там обычно есть и другие.
Каватина кивнула, все еще обеспокоенная последними словами аранеи. Селветаргтлин не просто говорила о пожирателе магии, которого она каким-то образом протащила в пещеры рядом с Променадом, а о чем-то еще, о чем-то, что зародило в ее взгляде злой блеск удовольствия, когда она умирала.
Она ушла без страха, зная, что Селветарм наградит ее за задание, которое она выполнила – каким бы оно ни было.
Глава третья.
К’арлинд навёл палец на осколок плиты и прошептал магическую формулу. Плита – кусок затвердевшей паутины, некогда служившей стеной Дома Иш’нил – поднялась в воздух, обнажив под собой щель в каменной толще.
Он кивнул стоящему позади него свирфнеблину:
- Пошёл.
Глубинный гном повернул лысую голову туда, где только что лежал обломок. Его глаза, чёрные как смоль, внимательно изучали расщелину.
- Выглядит неустойчиво, - проскрежетал Флиндерспельд своим низким голосом.
К’арлинд фыркнул от раздражения.
- Разумеется, неустойчиво, - огрызнулся он. - Город не плавно опустился на каменное дно. Он рухнул.
- В первом случае мне было бы спокойнее.
К’арлинд слегка пошевелил пальцем, и плита переместилась в воздухе, зависнув прямо над тем местом, где стоял Флиндерспельд. Он многозначительно кивнул в её сторону.
- Ты успокоишься раз и навсегда, когда я уроню это тебе прямо на голову.
Глубинный гном пожал плечами:
- Тогда ты зря искал там магическое излучение – проверить-то его источник будет некому.
Глаза К’арлинда сузились. Наглец явно не осознавал всей шаткости своего положения. Взмахом руки волшебник обрушил плиту совсем рядом с ним, и грохот камня о камень заполнил руины. Затем он поднял левую руку и помахал пальцем с тусклым чёрным кольцом на нём – на руке Флиндерспельда поблескивало точно такое же.
- Не вынуждай меня делать это.
Глубинный гном бросил на него сердитый взгляд.
- Ладно, хорошо! Я уже иду, - бормоча себе под нос, он начал карабкаться к разлому.
К’арлинд снова нахмурился. Он знал, что ему следовало наказать Флиндерспельда - содрать с него кожу, привязать к столбу и оставить на съедение ящерам, но глубинный гном всё ещё был нужен ему. Как и всякий свирфнеблин, он был защищён от прорицания и в магическом кристалле представлял собой лишь размытое пятно. Это делало из Флиндерспельда превосходного носильщика для разных магических вещиц К’арлинда, так как скрывало их от нежелательного обнаружения. Например, то же кольцо, совсем недавно снятое К’арлиндом с тела мёртвой жрицы.
Глубинный гном даже предположить не мог, что его используют подобным образом, и он понятия не имел, что в его новой одежде тайным образом спрятано всё необходимое дроу. Он расценивал эти «подарки» как жест доброй воли. Он искренне считал, что К’арлинд проявил сострадание, когда увидел его в столь плачевном состоянии, и решил вызволить порабощённого гнома. Донельзя смехотворное предположение. Сердце К’арлинда было столь же черным, как и у любого другого дроу.