— Гадость со Дна Дьявольской Паутины, — пояснила она.
В голосе ее звучала гордость. Она усмехнулась. — Но я бы с радостью пролезла сквозь нее еще раз, если бы награда была такая же.
Она ожидала, чтобы он задал вопрос. Он сделал ей это одолжение:
— Какая награда?
Сверкая глазами, она подняла Лунный Клинок:
— Сегодня я убила бога.
Она умолкла, явно ожидая от него восторженного восхищения. Она была горда собой. Самодовольна, как Верховная Мать. К'арлайнд не мог устоять.
— Я тоже, — с улыбкой отозвался он.
Каватина слушала, как отчитывается брат Халисстры. История его была невероятной, если ей вообще можно было верить. Трое мужчин-дроу, творящие высшую магию? Они открыли врата, связавшие владения Варауна и Эйлистри?
Она нетерпеливо ждала, ей не терпелось самой начать свой отчет. История мага казалась неправдоподобной и почти наверняка была ложью. Рассказ его был пропитан хвастовством под маской скромности. Он вел себя так, будто ожидал какой-то награды от Квили. Верховная жрица, однако, либо не заметила его намеков, либо проигнорировала их. Что вполне устраивало Каватину. Ей не нравился К'арлайнд. Слишком уж нарочито он принижал свою роль — на тот подобострастный манер, как делали все мужчины, недавно вышедшие из Подземья.
Она встала чуть позади мага, где он не мог видеть ее безмолвное обращение к верховной жрице.
«Вспомните прорицание, — прожестикулировала Каватина. — Его сестра доказала свою преданность. Должно быть, это тот самый Меларн, который предаст нас».
Квили мельком взглянула на нее. «Предательство К'арлайнда уже в прошлом, — передала она в ответ, прямо из разума в разум. — Именно этого я от него и ожидала. Он еще может возродиться».
Маг все еще говорил.
— Похоже, леди Квили, Эйлистри взяла верх над Господином В Маске. Почти сразу после того, как врата снова закрылись, магия его клириков начала меняться. К заклинаниям, которые они пытались творить, вновь и вновь подмешивался лунный огонь Эйлистри. Видя это и понимая, что это может быть важно, я немедленно вернулся сюда, чтобы доложить. — Он протянул ей маску. — И вернуть вам это.
К'арлайнд выжидающе посмотрел на верховную жрицу, но Квили лишь кивнула и взяла маску из руки мага. Лицо ее по-прежнему не выражало ничего.
Плечи мага слегка поникли. Потом расправились.
— Леди, — начал он, снова кланяясь. — Должен сказать вам, я счастлив, что, несмотря на все мои ошибки — несмотря на то что меня убили, а потом сделали рабом, — все же смог послужить Эйлистри. — Он снова поклонился и добавил: — И вам.
Наступила тишина.
Неподалеку миряне убирали трупы. Тела верных бережно укладывали на одеяла и уносили прочь, но труп Селветаргтлин оставили лежать на месте. Позднее его сожгут.
Верховная жрица тронула мага за плечо, предлагая подняться.
— Ступай в Зал Исцеления, К'арлайнд, — сказала Квили. — Там кое-кто ждет тебя.
Маг хорошо скрывал свое разочарование. Он изумленно посмотрел на Квили:
— Кто, леди?
— Роваан.
Глаза мага округлились.
— Но… ее душа…
— Полетела прямиком во владения Эйлистри, вместе с душами двух других жриц, как только врата отворились. Милостью нашей богини, они не были поглощены.
Брат Халисстры облегченно вздохнул. Наверное, он был не таким уж бесчувственным, каким хотел казаться, а может, он просто ловкий лжец.
— Леди! — воскликнул он. — Не могу передать, как я рад это слышать! — Он снова поклонился и поспешил прочь.
Каватина проводила К'арлайнда взглядом и повернулась к Квили:
— Ну и сказку рассказал этот тип!
— Это правда, — подтвердила верховная жрица. — Если не в каждом слове, то, по крайней мере, в основном.
— Это правда? — Кавантина не скрывала изумления. — Вараун в самом деле мертв?
— Я ожидала, что К'арлайнд может не справиться с порученным ему делом, несмотря на чары принуждения, наложенные на него мною. Едва отправив его, я вошла в связь с Эйлистри и предупредила ее, что Вараун намерен проникнуть в Сварталфхейм. Богиня была готова. Может, Вараун и мастер на хитрости, но, когда он лишился преимущества внезапности, искусство владения мечом Эйлистри перевесило.
Каватина протяжно выдохнула:
— Значит, это правда. Два бога убиты. В один день. — Она зло усмехнулась, не в силах сдержать гордость. — И один из них — моей рукой.
Квили взглянула на Лунный Клинок:
— Твой меч славно послужил тебе.