Отпустив меня, она покачала головой. — Сядь, посиди, сынок, ты должен быть сильным. Хорошо, что мы снова вместе и можем о многом поговорить.
Я кивнул и сел напротив нее возле очага, желая услышать, что она хочет сказать. Я хотел спросить ее об Алисе, но мама должна была говорить первой. Причина, по которой она приехала обратно из Греции, должна быть очень важной.
— Как ты, Том? Как твой учитель?
— Хорошо, мама. Хорошо. Как насчет тебя? Что случилось в Греции?
— Было трудно, сынок…
Мама затаила дыхание. На мгновение я подумал, что она слишком расстроена, чтобы говорить, но потом она сделала глубокий вдох, и ее тон стал деловым.
— Я уже посетила башню Малкин на Пендле и забрала мешки с деньгами, которые были в сундуках. Сначала я хотела оставить их тебе, но сейчас мне самой нужна помощь на своей собственной земле. Оружие и вещи имеют большое значение…. Я отчаянно нуждаюсь в этих деньгах, чтобы предотвратить катастрофу. Можешь ли ты отдать их обратно мне?
— Конечно, мама! Они твои в любом случае. Просто делай то, что будет лучше. Это поможет победить Ордин?
— Да, сынок. Да. Твой учитель рассказал тебе, с чем мы столкнулись в Греции?
— Он не знает много об Ордин. Он надеялся, что ты ему расскажешь больше. Он ждет на холме Палача и хочет потом с тобой поговорить.
— Ну, это я смогу сделать для него, но боюсь, что он не поймет тех способов, которые я хочу применить. Твой учитель хороший человек со своими принципами: он не сможет мириться с тем, что я планирую сделать. Но это должно произойти. Возможно, он поймет, что так будет лучше. Я попросила об этом ведьм и теперь попрошу тебя. Я нуждаюсь в тебе, сын. Я хочу, чтобы ты вернулся со мной в Грецию и помог в борьбе с тьмой там. Другие тоже помогут, но у тебя есть особая сила, которая сможет изменить ситуацию в нашу пользу. Если бы я могла избежать этого, то не просила бы тебя. Ты пойдешь со мной?
Я был поражен. Мой долг — защищать Графство, и мама сама хотела, чтобы я стал учеником Ведьмака.
— Конечно, мама. Но что насчет мистера Грегори? Он тоже пойдет? Или мне придется оставить его на время?
— Я искренне надеюсь, что он тоже пойдет с нами, сын. Но решать он будет сам. Я не могу предвидеть, как он среагирует.
— Что ты планируешь? — спросил я. — Для чего тебе нужны деньги?
— Все само раскроется со временем, — сказала мне мама, и я понял, что сейчас не время расспрашивать ее о подобном.
— Есть еще одна вещь, о которой я должен спросить тебя, — сказал я. — Речь идет об Алисе…
Выражение ее лица изменилось. Несколько мгновений назад оно было строгим и деловым, а теперь она вдруг смягчилась, и печаль наполнила ее глаза. Даже прежде, чем я задал вопрос, я боялся худшего.
— Дьявол сказал мне, что Алиса его дочь. Он лжет, да? Это не может быть правдой?
Мама посмотрела на меня, и я увидел, что ее глаза наполняются слезами. — На этот раз он не врет, сын. Мне больно это говорить, потому что я знаю, что ты заботишься об Алисе. Но это правда. Она дочь Дьявола.
Мое сердце упало.
— Но это не значит, что она обречена принадлежать тьме. У всех есть шанс искупления. Шанс на спасение. И у Алисы тоже есть такая возможность.
— Долго ты это знаешь? — тихо спросил я. Ее подтверждение потрясло меня, но я знал, что это правда, в глубине души.
— С того момента, как впервые ее увидела, сынок, когда ты привел ее на ферму.
— И ты узнала это тогда? И держала от меня в секрете?
Она кивнула.
— Но ты говорила и про другое. О том, что теперь не имеет смысла. Что Алиса и я — надежда Графства, и что мой учитель будет на нашей стороне. Почему?
Мама встала на ноги и положила руку мне на плечо. — То, что я сказала тебе тогда, все еще является правдой. Алиса заботится о тебе, и ее любовь держала ее в безопасности от тьмы.
— Алиса связалась со мной несколько дней назад. Предупредила меня о менаде-убийце. Если бы не она, я был бы мертв.
Я увидел тревогу в лице мамы; в ее глазах был страх.
— Менада? Я знала, что они осведомлены, — пробормотала она. — Но не ожидала, что они знают про тебя и отправят одного из своих в Графство. Тьма затуманивает мой взор. Вещи, о которых я бы сразу узнала, остаются неясными, и это происходит в самый неподходящий момент, — она посмотрела на меня, беспокоясь.
— Несмотря на то, что менада прибыла из Греции, я не понял ни единого слова, которое она сказала.
— На моей земле есть много диалектов. Но ее бешенство не помогает. Разговаривать с менадой трудно, потому что они существа эмоций, а не интеллекта. Они слушают только свой внутренний голос. Но никогда не стоит их недооценивать. Они являются мощной силой, потому что их много.