Пеикар-хан метался. Но вот наконец подходит запоздалая помощь: ширванский и ганджинский ханы с войском. Статные, бритоголовые, с сильными затылками, они вселили уверенность в Пеикар-хана. Он даже решил воспользоваться гибелью Карчи-хана и Вердибега и прослыть победителем Непобедимого.
Ханы поспешили укрепить берега Турдо и Алазани. Переселенцы из Ирана, собранные со всей Кахети, вооружались и размещались на подступах к городам и деревням.
Кахетинцы с ненавистью следили за ханами и переселенцами, отнявшими у них лучшие виноградники и скот.
Ночью шуршали камыши, пропуская плоскодонные лодки. Грузины подвозили оружие и зерно.
Прятались в горных лесах и пещерах, ожидая Саакадзе.
Шептались:
- Георгий Саакадзе зовет, победу обещает, всегда слово держал! Идите, люди, под знамя Иверии!
Быстрые переходы, стычки на высотах, сторожевые башни в огне - это продвигается на север Кахети к Икалто Мухран-батони, уничтожая иранцев и расставляя свои посты.
На юг по Иори Георгий Саакадзе шел на соединение с Зурабом Эристави. Бои не прекращались. Дороги были усеяны трупами людей, коней и верблюдов, разлагавшимися под ярким солнцем. Тревожное ржание, лязг копыт и свист нагаек нарушали спокойствие прозрачной синевы, согретой золотыми лучами. Над головами воинов черными тучами кружились огромные жирные мухи. Жужжание звенело в ушах надоедливым напоминанием о смерти. Дружинники завязывали башлыками рот и, не переводя дыхания, проскакивали зловещее место. Долина Иори была очищена от сарбазов. Саакадзе, боясь заразы, переправил войско на левый берег.
Ночью, вблизи Гомборских вершин, Георгий Саакадзе встретился с Зурабом Эристави.
Вспыхнули костры. Чистилось оружие, песком стиралась вражеская кровь. Громко пелись веселые песни.
Зураб рассказывал Саакадзе о битвах арагвинцев о курдами.
"Барсы" окружили мествире. В честь Марткобской победы он нашил на свою короткую бурку три серебряных галуна. Он следовал всюду за войском Саакадзе и в походах и на привалах вдохновлял дружинников, сравнивая боевые подвиги Георгия Саакадзе с подвигами древних грузинских витязей.
И сейчас мествире раздул гуда, и дружинники подхватили:
Над горой орел летает,
Друг, спустись-ка к нам!
Как грузин вино глотает,
Расскажи врагам
Хорошо поет мествире:
Есть не хочет шах,
Вырос на бараньем жире,
В бой полез, ишак.
От добычи был в восторге
Кизилбашский стан,
Барсом налетел Георгий,
Дрогнул Карчи-хан.
Карчи-кан чихал от пыли.
Смерти не хотел.
Шадиман Бараташвили
С горя пожелтел.
Не жалел персидских копий
Скользкий Вердибег,
Только зайцем от Марткоби
Хан пустился в бег.
От врага остались кости,
Славу бой несет.
Меч Георгия из Носте
Грузию спасет.
Папуна вновь наполнил кожаную чашу, навощенную внутри. Вино блестело красноватой пеной. Мествире выпил, крякнул и стал настраивать гуда.
"Барсы" развеселились. Гиви раскраснелся от спора, клялся, он только мечтает уничтожить персов, потом вернется в родное Носте и займется стрижкой овец. Прибыльное и спокойное дело.
Папуна поддерживал Гиви - и он, Папуна, о стрижке всю жизнь думал:
- Ненавижу врагов, но по живому человеку не могу ударить шашкой. Поэтому никогда не воюю. А раз шашка не затупела, можно ею брить овец.
Квливидзе, подтрунивая над шашкой Папуна, советовал лучше давить виноград, тоже спокойное дело, а главное, веселое.
Веселый спор разгорался. Димитрий предложил выпить уже раздавленный виноград. Он хотел переубедить Папуна: разве живой враг не лучшее угощение для шашки азнаура?
Вдруг глаза Димитрия расширились, чаша выпала из рук, он вскочил.
Мерно покачиваясь на верблюде, приближался дед Димитрия. Деда сопровождали три вооруженных ностевца.
На встревоженный вопрос Димитрия, как деду удалось добраться живым, если сарбазы змеями расползлись по всем тропам, дед вздохнул: кому нужна старая борода, даже шакалы отбегают. Он, дед, совсем был бы спокоен, если бы ехал один. Но Русудан приказала взять с собой парней, и вот из-за них он всю дорогу не сомкнул глаз. Дед важно вынул послание Русудан и передал Георгию. Но содержание, очевидно, деду было хорошо известно.
Пока Георгий, отойдя, читал, дед рассказывал:
- В Носте старая Кето гадала на воде, собранной из семи источников. Косточки, изображающие сарбазов, пошли на дно, и на поверхность всплыла черная слива. Старая Кето обрадовала Носте: Георгий одержит полную победу. Русудан вынула лучшие одежды и спешно готовится в дорогу. Хорешани тоже едет. За ними родные "барсов" вывернули сундуки. Большой караван движется на Алазани. Пока доедете, убеждала Кето, война кончится.
- Старая Кето молодец! - смеялся Даутбек. - Хотя и ребенку сейчас видно, кто победит.
Ростом встревожился. Но, узнав, что и Миранда едет, повеселел.
- И детей везут, - продолжал ликовать дед, - твоя Дареджан с Бежаном тоже собирается, - покосился он на волнующегося Эрасти. - Все едут на верблюдах и арбах, только наша Русудан и Хорешани белых жеребцов седлают. Носте радуется хорошим приметам: накануне Марткобской битвы Фиалка, кобыла прадеда Матарса, ожеребилась. Золотистый жеребенок сразу стал сосать молоко. Потом на ветке панты, у изгиба Ностури, сели две птицы. Кузнец видел. А у бабо Саломэ белая курица двойное яйцо снесла, - говорил дед, развязывая хурджини.
Вокруг столпились "барсы" и азнауры. Дед, скрывая удовольствие, бурчал: он не привык в тесноте раздавать подарки. Георгию дед протянул от Русудан войлочную шапочку под мессир, предохраняющую голову от трения стали. Димитрию - щит, обитый желтой кожей. Автандилу надел на шею талисман: засушенную лапку удода в серебряной оправе. Все "барсы" получили от близких маленькие подарки.