За просмотром сериалов время летит как-то незаметно, особенно, если сериал качественный и захватывающий. Вот Инк и опомниться не успел, как лениво сербал из пятой кружки кофе, а часы в это время указывали на начало восьмого утра.
Утро добрым не бывает. Теперь в этом убедился еще и Инк. Ночь не спать — само по себе дело сложное, а когда настырный Глюк собирается стереть одну из альтернатив, задача автоматически становится в разы сложнее. В грудной клетке неприятно кольнуло, Творец вздохнул, поспешно встал и, подхватив свою Бруми, помчался практически галопом в разрушающийся мир.
Спустя менее секунды, в Творца полетели синие нити, вместо приветствия.
— И тебе доброго утра, Эррор, — Инк умело парировал атаками своего врага.
В ответ недовольный рык и невнятное бормотание по поводу надоедливого Художника. Инк лишь пожал плечами и продолжал уклоняться.
И тут Творца внезапно озарило. Ступор, что галантно сопроводил гениальную идею, заставил Инка промедлить и, в следствие, получить глючной костью по ребрам. Тихий треск раздался по округе. Кажется, ребро сломано. Может даже и не одно. После последовал тихий вскрик и тщетные попытки достать кость из груди. Она плотно заела меж ребер, вероятно, понадобится чья-либо помощь для изъятия инородного предмета из тушки Художника. Пришлось пересилить боль, отодвинуть ее на второй план и подняться с колен.
— Эррор, у меня к тебе деловое предложение, — смело прохрипел Хранитель альтернатив, чем удивил своего оппонента.
После нескольких секунд молчания, видимо, чернокостный обдумывал сказанное своим врагом, он вздохнул.
— Говори.
— Временное перемирие. Ты не разрушаешь, я не помогаю создавать, мы не деремся.
Разрушитель развергся громким глючным смехом, обдавая кожицу на костях волной мурашек.
— Скажи мне, ты идиот?
— Дослушай, — напористо продолжал Инк. — Я знаю, что тебя мучают кошмары. Но, знаешь, меня тоже. Все, что мне нужно от тебя, узнать, что тебе сниться, и, по возможности, разобраться в своих снах.
Глюче всерьез задумался, но перед этим, для начала, решил удивиться от сказанного Инком. Как он узнал о его ночных мучениях? Следил что ли?
— Допустим, — Глюк бросил на Инка недоверчивый взгляд. — А что мне будет с нашего перемирия?
— Мы попробуем разобраться и с твоей проблемой, — из грудной клетки стремительно вытекала чернильная кровь.
Эррор задумался еще более глубоко. Предложение, конечно, было весьма заманчивым, да и вроде со снами разобраться хотелось
— Погодь, а “мы” это кто?
— Я и Дрим.
Глюк глубоко вздохнул и прищурился, словно пытаясь разглядеть в Инке подвох.
— Я согласен.
Инк с облегчением глубоко вздохнул, да только забыл о небольшой межреберной проблемке, потому взвыл от дикой и невероятно острой боли. А все, что делал Эррор, это стоял осторонь и наблюдал. Брезговал подойти и помочь.
Инк рвано дыша попытался встать. Смог. Взглянул на Эррора.
— Подожди здесь, я вернусь через пол часа.
И растворился в краске, перетекая в свой дом. Инку предстояло весьма сложное дело — каким-то образом подлатать свои ребра и не сдохнуть от боли во время этого. Вздохнув и взяв в руки кисть, Художник начал медленно, но четко водить ею по ребрам, спаивая трещины. Боль невыносимая, но Инк привык.
Закончил в течении получаса, поменял запачканные кровью тряпки на чистые и вернулся к Эррору. После смело, не боясь подвоха, завел его в свой дом и усадил ошарашенную Ошибку на диван.
— А теперь, рассказывай. Какие кошмары тебя мучают? — зрачки поменялись за знак вопроса и спираль.
========== Как достать соседа ==========
Эррор все еще был не до конца уверен в своем решении — довериться Инку и, на время, заключить с тем акт перемирия. Не особо хороший расклад вещей, явно не в пользу Глючного. Но, если быть полностью откровенным и честным, Глюче устал каждый божий день просыпаться в холодном поту, чуть ли не рыдая от несуществующей боли. Каждый раз сон был одним и тем же, но кто говорил, что эмоции от этого становятся привычными? Нет, напротив, каждый раз эмоции, как впервые, хлещут из тела, на пару с кровью от незаживающей раны. Потому Эррор и согласился на эту авантюру. Он прекрасно понимал, что его враг довольно башковитый, может и справиться с проблемой, что мучает обоих уроженцев антипустоты. А там, кто знает, как дальше все пойдет. Возможно, это перемирие со временем перерастет из временного в вечное. Инку хотелось бы в это верить.
Как бы-то ни было, сразу и полностью выкладывать все карты на стол Разрушитель не собирался, Инк может ведь потом воспользоваться полученными знаниями против воли их собственника. Ох и придется же Творцу помучаться, чтобы достать из Эррора всю нужную информацию…
— Давай, говори, — нетерпеливо поторопил Инк, садясь на пол, напротив собеседника, взяв в руки ручку с тетрадью; приготовился писать.
Эррор вновь наградил Инка недоверчивым взглядом, а после ососмотрел гостиную, в которую его привел Художник.
— Ты серьезно? — Глюче брезгливо вздернул плечами. — Я не собираюсь говорить в таком сраче.
По всей комнате были разбросаны окровавленные тряпки Творца, а кисти с красками валялись в каждом закутке все той же комнаты, одна из них даже каким-то чудом застряла на люстре.
Инк погасил зрачки, заставляя Эррора удивляться новому выражению лица Хранителя. Такое раздраженное, даже забавно.
Без лишних слов, хозяин дома поднялся и собрал все тряпки с кистями и закинул их себе в комнату, вновь забавляя гостя забавным выражение лица а-ля «Доволен, ошибка треклятая?».
Эррор довольно покачал головой и поднял палец кверху, показывая на люстру.
— Одну забыл, — и тихо засмеялся. С таким-то ростом, Художник просто не сможет достать ценный для него предмет с такой верхотуры.
Инк тихо прорычал от злости, стоило только слегка лизнуть красной краски. Эррор поднапрягся от действия Хранителя. По своему неудачному опыту знал, если Инк тянется к красной краске — быть беде. Вот и решил его не злить и уже сам с легкостью достал кисть, протягивая ее Творцу. Коротко кивнув, Инк взял кисточку и отнес в спальню. На обратном пути в гостиную взглянул на часы и в ту же секунду они забили, ровно девять раз, чем напугали Эррора. Инк же ехидно оскалился и вернулся на свое насиженное место, приготавливаясь внимательно слушать и разборчиво писать.
И Эррор начал говорить, изредка останавливаясь и думая, стоит ли продолжать. Стоит ли говорить о таком интимном, как кошмары, Инку.
И, все же, решившись, Эррор рассказал Творцу о своем недуге. Рассказал, как страдает каждую ночь одной и той же сценкой. Рассказал о том, как некто неизвестный подходит к нему в черной, словно смоль, пустоте. Ему отчего-то так хочется довериться. Так сильно хочется его обнять и поговорить о всяком. Но вместо этого Глюкнутый как-то по-грустному улыбается и раскидывает руки в стороны, тем самым говоря, что будет рад смерти, лишь бы его убил именно тот, кто сейчас стоит напротив. И он без колебаний, уже без колебаний, делает это. После боль, жгучая и острая. Скелет падает на колени, чувствуя, как медленно утекает его жизнь куда-то глубоко в код, оставляя тело рассыпаться на прах.
Инк опешил. Взглянул на краски и даже протянул к ним руки, но так ни одной не выпил. Он ожидал чего угодно. Страшных драконов, радужных единорогов, для Эррора это было бы сущим адом в стране грез, но никак не услышанного. А тем более увиденного. Разрушитель позволил себе такую роскошь в беседе с врагом, как чувства. Рассказывая все это, на его лице читался ужас и страх. Он ожидал что угодно, но не увидеть Эррора таким. Каким? Таким живым, настоящим, умеющим чувствовать, чего-то бояться. Он вообще впервые нормально разговаривал с Разрушителем так спокойно, не во время битвы.