— Нет, — его голос в этой жизни даже звучал совсем по-другому: не без эмоционально, впрочем, как обычно, а умиротворенно. Так, словно бы он понял простую истину, и никому не собирается рассказать о ней. Вероятно, принц положительных эмоций именно так и думал, наблюдая за действиями Художника. Который, в свою очередь, просто не делал ничего. Лишь спокойно, заслуженно, отдыхал.
Дрим только удрученно вздохнул, глянув в сторону медленно светлевшего неба. Он прекрасно понимал, почему именно этот мир так привлекал Художника, однако одного понять давно уже не мог: почему он вот так сидит с весьма уставшим видом, даже не стараясь как-либо вертеться в жизни. Все, чем Творец занимался здесь, это смотрел на меняющееся с каждым днем небо, смотрел на проплывающие сотни раз облака. И ел. Это буквально весь перечень его дел на несколько лет. И, все же, он никогда не сможет понять этого Творца.
— Ну, я, наверно, пойду, у меня дела, — нехотя встав, заявил Принц, открывая своим маленьким посохом искрящийся золотом портал. — До следующей встречи, Инк.
Несостоявшийся защитник лишь коротко кивнул, вновь погружаясь в продолжительное мыслительные процессы.
Имея в запасе, по сути, неисчерпаемое количество времени, невольно успеваешь подумать обо всем, что тебя тревожит или тревожило когда-то. Даже о будущих раздражителях успеваешь подумать и продумать четкий план по поводу будущего в целом. И лишь поэтому Инк решил потратить целую жизнь на самокопание и анализ абсолютно всего, что он уже успел узнать, пережить, прочувствовать, увидеть, услышать…
Однажды Инку стало до одури скучно. Надоело абсолютно все, что когда-либо его интересовало. Даже от карандаша и холста откровенно тошнило, что уж говорить о защите неблагодарных миров. И вообще, кем они там себя возомнили? Пока Художник изо дня в день, из часа в час, из минуты в минуту, страдает, все, абсолютно все, забив на него самый большой во всей мультивселенной болт, радуются своим жалким жизням. Да что они все понимают о безысходности? Вечная и нескончаемая погоня от того, от кого ты априори не сможешь сбежать — вот он, безысходный удел Творца миров. Наплевательское отношение к своей сущности, к своему существу, не смотря ни на что — вот она, реальность Художника.
Инк и глазницами моргнуть не успел, как им овладело нечто, до сих пор неизвестное ему. Он даже понятия не имел, что все это — проделки эмоций, которых он перепил в этой жизни. Ярость полностью поглотила его, обрушаясь огроменным цунами на хрупкие кости. И кто бы знал, как развернулись бы последовавшие события дальше, если Инка не ткнули бы лицом прямо в ошибку, совершенную его руками и желаниями.
Он самостоятельно вырезал всю мультивселенную, каждого поголовно убил и изничтожил, получая настолько огромное количество ОП, а вместе с тем и невообразимо высокий УР, что и никакому Дасту в его самых любимых снах не снилось. Каждого превратил в пыль, никого не пожалел. Даже Гено умудрился прихлопнуть, каким-то волшебным образом обойдя всю хитрость его пребывания в черной пустоте. Вероятно, система прогнулась под такой мощью в лице одной персоны, полностью подчиняясь его воле. А, быть может, что-то успело сломаться под напором массового геноцида. Во всяком случае, факт остается фактом: Гено умер, и его душа, как и все остальные, рассыпалась в прах, а затем и в код. Вот только того осколка едва ли хватало, чтобы собрать его в энергию, и потому программа перенаправила ее в антипустоту, откуда ничего и никогда не исчезает без следа.
На следующем перезапуске из этого куска энергии родился Эррор. И у него тоже было не все в порядке с душой лишь из-за того, что из потрепанного жизнью осколка от души Гено просто не могла выйти полноценная копия оригинала. И лишь потому Глючный имел только то, что имел. А имел он, к слову, немного: призрачную тень нормальной самодостаточный души. А ведь разве этого достаточно для полноценной жизни? Вот именно, что нет.
Но, что гораздо более важно: произошло кое-что, из ряда вон выходящее. Как только душа Развалинки кодом перетекла в антипустоту, Инк почувствовал странное тепло в районе грудной клетки. И как только Творец осознал, что у него появилась душа после того, как он самостоятельно убил всю мультивселенную, он потерял контроль над собой. Располагая только небольшой частью жизненной энергии, демон смог перенять «руль» контроля на себя. Художнику было страшно в то время. И дело было даже не в новоприобретенной душе, а в том, что тот, кто контролировал его, мог сделать все, что угодно. А Инк ничего не мог с этим поделать , ведь все, что ему было позволено — это наблюдать. А ведь демон здорово помучил бедного Художника: годами, нет, десятилетиями заставлял подчиняться его корыстной воле. И все, что Творец мог тогда делать —это наблюдать и молить о пощаде. Вот только вся проблема состояла в том, что уж если демон удумал глумиться над твоей судьбой — он сделает все, чтобы сломить тебя.
Как только Художник перестал как-либо сопротивляться, его ненавистный знакомый сбросил мир снова, убив тело Инка, которое контролировал. Творец вздохнул с облегчением в следующей жизни, когда наконец вспомнил все предыдущие. Однако, на свое удивление, обнаружил нового, никем не созданного, Санса. Ну и имечко он себе странное выбрал — Эррор. А главное, парнишка помнил, как появился на свете в предыдущей жизни Инка. И именно это максимально удивило Творца, ведь никто, абсолютно никто не помнил перезапуски, а он — помнил. Художник пришел к выводу, что любой, рожденный в антипустоте, способен запоминать прошлые попытки и хранить память о них до конца своих дней.
Изначально все, что делали эти двое — это враждовали. Эррор был зол на Инка, ведь именно он стал причиной его жалкого неполноценного существования. Но после множества попыток было решено объединить усилия для разрыва порочного круга, сотканного демоном.
========== Подвержен самовнушению ==========
Эррор не всегда был таким, какой он есть сейчас. В самом начале своего длинного и долгого пути он был совсем другим. Добрым, даже, можно сказать, наивным. Часто обижался, почем зря, расстраивался из-за собственных неудач. Да, он много злился на Инка в начале, однако потом простил его, приняв искренние мольбы Художника. Он понял, что Творец делал все это не со зла, но из-за безнадеги. И потому Глюче не станет его винить, лишь попытается поддержать и помочь дорогому другу, как-никак, он тоже хочет, наконец, избавиться от замкнутой петли тирании демона.
А еще, помимо всего детского ребячества со стороны Ошибки, им всегда было легко манипулировать. И заставить поверить в то, чего на самом деле нет. И самовнушение у него было максимально развитым. Также он имел свойство довольно быстро отчаиваться. Еще был до одури внушительным. А вот как раз таки последняя черта его характера сыграла с ним поистине ужасную и глупую шутку.
— Я хочу забыть все это! — кричал тихий глючный голос в пустоту. — Забыть, как страшный сон!
Художник прекрасно знал, как страдает Ошибка, ведь и сам страдал не меньше его. Однако он все равно пытался быть, или хотя бы выглядеть, сильным, чтобы придавать сил и своему другу. И, как он думал, Творец с этим прекрасно справлялся. Жаль, что только думал.
Эррор не подозревал, что вся эта истерика закончится этим. Он сильно глючил, вспоминая все то, что успел пережить за все жизни на пару с Хранителем, и потому слезы, без остановки текшие из его пустых глазниц, выжигали на щеках полосы, такие же синие, как на черных костях выглядели эти самые слезы. Скелет не подозревал, что после всего этого, он действительно забудет все предыдущие жизни. Но, увы, это случилось.
Как личность, склонная к самовнушению, он поставил для себя преграду — невидимый барьер, который закрыл от разума Глюче все то, что он так отчаянно хотел забыть. Возможно, этому повлияла не совсем здоровая и нормальная душа, но факт остается фактом: он окончательно и, скорее всего, безвозвратно лишился памяти. И оставил Инка одного с проблемами, хотя сам же и обещал когда-то помочь справиться со всеми трудностями на пути Творца. Увы, их у Художника от подобного поступка лишь прибавилось. Впрочем, он ни в коем случае не собирался судить Ошибку. В отличие от него, Хранитель корил себя за все ужасные поступки до сих пор, денно и нощно приговаривая, что, не будь Радужка таким глупым и доверчивым, подобного ада наяву не случилось бы. Возможно, это действительно было так, вот только Эррор отказывался верить в это. И с такой нехитрой идеологией Разрушитель стал опорой Творца, помогая ему подниматься с колен снова и снова. А теперь вопрос: каково стало Инку, когда его драгоценная опора исчезла?