Найтмер начал замечать кое-что неладное. Кое-что такое, что заставило его наплевать на пропажу Инка и Эррора. Тем более, первого он не так давно видел во вполне сносном здравии. Повелителя кошмаров съедало интересом от всего, что происходит вокруг, и лишь именно поэтому он пока не торопился предпринимать хоть какие-то действия в адрес пропавших и их друзьям. Особенно интерес проявлял себя в том, что он начал замечать странную энергетику, а, следовательно, и ауру, исходящую от некоторых альтернатив. Как он понял, эти альтернативы были созданы максимально давно, а значит, они ближе всего располагались к антипустоте. Увы для Кошмара, он не мог попасть в вышеупомянутую антипустоту, ведь там нагрузка на душу настолько превышает порог допустимого, что никому там не выжить. Никому, кроме, разве что, Инка и Эррора. И именно поэтому Найт подозревал, что эти двое как-нибудь, пусть даже косвенно, но связаны с происходящим в альтернативных вселенных.
Пускай Принц отрицательных эмоций и выглядел так, словно не простит окружающим незнание какого бы то ни было факта, он, случись что странное, предпочитал пассивно наблюдать. Наблюдать и питаться негативом, нисходящим от множества людей и монстров вокруг. В любой из ряда вон выходящей истории всегда присутствовал Найтмер. А если не присутствовал, то вот-вот придет, негоже пренебрегать лакомыми пучками негатива. И он не будет ничего делать, пока ситуация не начнет свой ход к развязке. И как только это произойдет, он обязательно высмотрит момент, чтобы поднагадить, сделав ситуацию снова ужасной и продолжая наслаждаться от происходящего. Временами, когда между Инком и Эррором происходили масштабные потасовки, что уносили жизни ничем невинных горожан, Найт был готов хлопать в ладошки от удовольствия. Порой, он именно так и делал, раздражая своим присутствием Глючного скелета. А вот Инк относился к Найтмеру с особой опаской. Он знал, что этот осьминог недоделанный был умен, хитер и проворен. Не хуже брата своего, если не лучше. И если второй задействовал свой ум во благо и только во благо, первый не станет скупиться на изощренность и кровожадность в действиях, лишь бы ситуация продолжала носить хаотичный характер. Ведь, пока живые существа бояться и содрогаются в страхе, пока плачут, пока сеют негатив — Найтмер здоров и полон сил.
Вообще, в вопросе подпитки энергией куда легче было именно Повелителю кошмаров. Ведь, если оставить мультивселенную в покое, люди и монстры будут производить достаточное количество негатива для спокойной и беззаботной жизни Найта, а вот Дриму приходилось из кожи вон лезть, лишь бы выжить и мочь хотя бы что-то противопоставить своему братику. В итоге вот, что имеет мультивселенная: Найтмер, который гадит, чтобы нагадить; Дрим, который помогает и защищает, чтобы жить и ни в чем не нуждаться; Эррор, находящийся на исправительном пути и Инк, который сражается и защищает, чтобы выжить. Такой себе расклад вещей.
Помимо всего прочего, в закоулках альтернатив обитало еще множество вредителей, что не прочь навредить эмоциональному балансу. Взять того же Фреша, который своими паразитами может разом разрушить энергетику целого мира, дай только ему пару дней. Потом еще был Ласт, чью похабную вселенную все всегда обходили десятой, нет, даже двадцатой дорогой. Саенса, что со дня на день сойдет с ума, тоже нельзя списывать со счетов. И каждый из вышеперечисленных, черт побери, был просто переполнен чувством безысходности, а потому от них стоило ожидать буквально чего угодно.
Инк сидел в позе лотоса на белесом полу, смотря пустым и отрешенным взглядом на парящий перед ним шар, отливающим приятным желтоватым светом и блеском. На этой сфере трещин было уже и не счесть, что означает, что демон может попасть сюда с минуты на минуту. Однако Творец чувствовал, как байты информации все еще продолжают переводить на свои места. Значит, у Художника было еще совсем немного времени на повторение плана, чем он незамедлительно и занялся.
Спустя около получаса, Творец обнаружил, как давление на грудную клетку значительно ослабло. Легкая полуулыбка полуухмылка налезла на лицо Хранителя. Он понимал, что прекращение процесса раскладки информации означало лишь то, что персона по ту сторону сферы уже закончила распределять куски двоичного кода по местам, и сейчас ждет, пока распакуются байты цифр. А эта тишина и необъяснимое спокойствие — самое настоящее затишье перед самой настоящей бурей.
========== Дамы и господа — буря ==========
Инк уже давно все решил для себя: не справится с трудностями сейчас, в этом перезапуске, не справится со всеми своими ошибками — отдастся в руки демону добровольно. Однако, это ничуть не означает, что Творец был готов сдаться без боя. Скорее напротив. Он был смотивирован бороться за свою самостоятельную свободу настолько сильно, насколько позволяло отсутствие души. Вероятно, Художник где-то там, в глубине своих мыслей и хаотично бродящего по телу потоку энергии, сомневался, что вообще способен расхлебать кашу, которую по юности, по глупости, заварил. И теперь он клялся самому себе, что, если не справится, примет все последствия своих ошибок без колебаний. По сути, что нужно было демону? Видеть, как выбранная жертва безысходно трепыхается в предсмертных конвульсиях, ну а когда личность в персоне будет окончательно сломана — с наслаждением забрать ее душу себе. Душу Инка он смог забрать еще очень давно, однако без, даже молчаливого, согласия хозяина, поглотить ее не мог. Ведь отобрать то, что по праву принадлежит другому — дьявольское табу. И потому в планах злосчастного демона было не просто строить козни бедному Художнику, но и подчистую сломить его дух, волю и характер. Когда это происходит с другими, они согласны на все, и потому душу можно было легко отобрать и насладиться ее энергией. Однако Инк не был намерен сдаваться так легко. Пусть этот демон еще попробует сломать его — мало не покажется. Демону. Или им обоим, Хранитель не знал наверняка.
Каким бы решительным ни был настрой Художника на предстоящее побоище в прямом смысле этого слова, в некоторых вещах он был уверен: целому и невредимому выйти из антипустоты у него ни за что не получится. Ведь демоны — те еще твари, которые, если вдруг вцепятся в кого-то мертвой хваткой, скорее предпочтут остаться без зубов, нежели отпустить свою цель восвояси. И это Инк понимал, принимая всевозможные последствия. И единственное, чего Художник, пока что, принять не мог — это своего проигрыша. Пока он своими серо-белыми зрачками не увидит то, как проиграет, пока он своим нутром не поймет, что проиграл — он не опустит руки.
Естественно, Творец тоже был личностью, живым организмом, хоть и без души. И это означает, что и он имел свои границы. И на данный момент он их почти достиг. Не имея чистых, не вызванных красками, эмоций, он чисто физически не мог сломаться — нечему было ломаться — так же как и руки опустить не мог. Ничто внутри него не могло перегореть от безнадеги и простого отчаяния. И, понимая это, Хранитель предполагал, что демон вернет, хотя бы ненадолго, душу бездушному скелету. Это как раз и должно стать фатальной ошибкой того, кто посмел посягнуть на чужое.
Действия и поступки Инка всегда были и есть до одури непредсказуемыми. Это мог подтвердить каждый монстр и любая другая форма жизни, что хоть раз дралась с ним один на один. И даже демон это признавал. Естественно, отродье дьявола считало, что какой-то там скелет ему не помеха. И естественно, что оно зашло, громко стучась при этом в воображаемые двери, через парадный вход.