Слезы небольшими ручейками вытекали из глазниц, смешиваясь с кровью. Боль теперь яростно звучала не только в теле, но и в сознании, ведь эмоции и чувства просто вынуждали Художника кричать, так громко и истошно, как никогда ранее. Было больно. Слишком больно, чтобы думать о чем-то другом. Но вот в чем дилемма: думать было нужно и жизненно необходимо. Иначе Творец рискует просто не успеть сделать это до того, как демон сломает его волю к жизни.
К слову о демоне. Его речь почти незаметно фонила на заднем плане, пока Инк корчился от невыносимой боли. Художник просто не мог разобрать, — хотя даже и не пытался — что говорит это отродье. Ясно же, что измывается над его страданиями, как-то пытается его поддеть или задеть за живое. Вот такая она, природа демонов — ненасытно жрать чужие души и строить их владельцам вечные-привечные козни.
И пока оппонент Создателя и художника всея мультивселенная помогал крыше этого самого художника быстрее съехать, Творец судорожно пытался думать. Вернее, пытался заставить себя пойти на кое-какой шаг, который, по предположениям, должен был освободить его от демона навечно. И ладно бы, без души Хранитель альтернатив легко бы пошел на этот шаг, но с душой… сейчас он просто не мог этого сделать. Все же, какими бы ни были ужасными отрицательные чувства и эмоции — испытывать их сущее удовольствие и неземное наслаждение. Особенно для того, кто всю жизнь, нет, все жизни так яро желал почувствовать, хоть что-нибудь. И теперь ему дали такую возможность. И навеки веков отречься от подобного казалось до одури сложным, если не невозможным.
Инк действительно пытался заставить себя совершить последний шаг своего плана, а вместе с тем и неосознанно насладиться столь долго желанными чувствами внутри, ведь на свое притупленное удивление, ему хотелось не просто выжить и жить спокойно, в мире, лишенными воин, куда больше ему просто хотелось к одному монстру. К Эррору, с которым ему посчастливилось стать почти что друзьями.
Сделать это было действительно чертовски сложно. Возможно даже сложнее всего во всех жизнях Творца вместе взятых. Но он сделал. Рыдая взахлеб, горюя, чувствуя всем телом, до самых кончиков пальцев, но сделал.
— Эй, что ты… Ублюдок, ты что посмел натворить?!
Инк просто взял и своими собственными подрагивающими от боли руками разорвал свою душу в клочья. Отныне и навечно он больше не сможет самостоятельно чувствовать, не сможет искренне улыбнуться новому дню, искренне разрыдаться или полюбить хотя бы кого-нибудь. Отныне и снова он будет клеймен бездушным существом без, что очевидно, души и собственного мира, собственного дома. Отныне все для него не имеет значения. И так будет всегда. Всю бесконечную и бренную вечность. Больно ли? Ничуть. Обидно ли? Да бросьте! Как бездушному может быть обидно?
А демон… демон просто исчез. Вернулся туда, откуда здесь появился, ведь теперь не было в том мире с весьма хитрым скелетиком души, которая отдала бы ему свою энергию. Возможно, он когда-то вернется, дабы отомстить за позорный проигрыш. Но уж точно не в скором времени. Но что гораздо более важно: у Творца наконец-то вышло прервать свой цикличный греховный и грешный круг ошибок, совершенных по молодости. Отныне ад для Художника закончился.
Инк своим типичным серым монотонным взглядом пялил в потолок. Раны и все многочисленные переломы даже не начинали заживать, именно поэтому Творец и не спешил вставать. Все смотрел и смотрел в бесконечность антипустоты, словно ища в ней ответы на все свои вопросы. Но, не получив их, таки пришел к выводу, что придется ответить на все самому, даже время для этого перенес на сейчас. Скоро он вернется домой, к Эррору, начнет выяснять с ним отношения, ведь чувствовал, что это именно то, что нужно сделать. И еще расскажет всем своим друзьям настоящую правду. Да, точно расскажет. А пока просто наслаждался тишиной, умиротворением, осознанием всего произошедшего и нахождением ответов на почти бесчисленное количество вопросов.
========== Ад пуст ==========
*Трек к отрывку: Castle — Halsey*
Та сила, с которой мультивселенную тряхнуло в момент появления демона в антипустоте, была несравнимой. На протяжении всей битвы Художника со своим единственным и самым важным врагом во всех его жизнях, миры содрогались почти ежеминутно, так что произошедшее не могло оставить хотя бы кого-нибудь в стороне. Каждый из жителей ощутил, насколько огромной была сила, раз ее даже сама антипустота едва ли держала. Поэтому, было абсолютно очевидным, что Принц кошмаров в полном неведении не остался. Однако, определить источник столь мощной и незнакомой ему энергии просто не представлялось возможным, и лишь поэтому Найтмер остался ждать завершения этой активности со стороны антипустоты. Выяснить, что происходит, он всегда успеет, а вот насладиться невероятно негативной аурой — этого хотелось прямо сейчас.
Эррор видел, как Инк буквально закинул свой органайзер с заменителями эмоций через портал себе в дом. Однако, подумав буквально пару секунд, пришел к выводу, что Художника лучше не трогать. Пришел к выводу, что, раз тот не удосужился попросить помощи хотя бы у кого-то, то пусть справляется сам. В конце концов, Глючный ему в няньки не нанимался, значит, и защищать ни от чего его не станет. Да, этот вывод противоречил чувствам Эррора, но не его принципам. Чернокостный хотел отдыха, но это не позволяло ему отказываться от принципов: не лезть не в свое дело. Пока не попросят, он будет оставаться в стороне, безмолвно наблюдая. Точно так же скелет планировал сделать и в этот раз.
Вероятно, время для Художника уже совсем перестало иметь хоть какое-либо значение. Пускай пройдет час, да хоть десять, он и глазом не моргнет. После всего произошедшего, время для него — сущее ничто. Пусть он хоть в антипустоте месяц пролежит, заставляя своих друзей переживать, но зато спокойно разберется в себе и своих чувствах, в себе и своих поступках. Так будет лучше и для него, и для всех окружающих. Чем лучше? Мультивселенная не готова иметь в защитниках запутавшегося в себе и изрядно потрепанного жизнью скелета. Такой скелет неустойчив, а мирам нужен был некто с титановым стержнем внутри. И этот стержень Творцу только предстояло возвести.
Когда саднящие во всем теле рваные раны и ожоги отступили на задний план, пускай в голову мысли, Инк предпринял попытку подняться.У него это действительно вышло: с уходом эмоций вновь вернулась способность игнорировать боль без видимых последствия для себя.
Эррор ждал. Психовал, уже успев несколько раз проверить стенку на прочность кулаком, но ждал хотя бы одной весточки от Хранителя. А от него, как на зло, ни слуху, ни духу. Как будто испарился. Но, к сожалению, все, что сейчас мог делать Разрушитель — это ждать. Правда, пока непонятно, чего именно. Но что более забавно: он был готов ждать. Ради собственного рая был действительно готов. Понять бы только, из-за чего, собственно, он был готов. Да и с чего бы ему ждать Художника, когда он вполне себе мог просто уйти, наплевав на все договоренности, и продолжить разрушать. Однако делать этого, почему-то совсем не хотелось. Была ли в этом хоть какая-нибудь заслуга Инка? Несомненно была, ведь именно он научил Эррора просто свободно и спокойно жить. Более того, помог твердо встать на ноги на этом пути. Пока сам, на своих дрожащих, чуть не падал. И ведь помощи не просил, засранец.Лишь помогал, помогал, помогал до собственного изнеможения, помогал до последнего, до победного. А сам помощи не просил. И спрашивается, собственно, почему? Привык делать все сам? Так нет ведь, не привык, у него было множество друзей, которые нет-нет, да поддерживают его периодически. Взять в расчет того же Дрима, что чуть ли не каждый вечер приходил выбивать дурь из черепушки своего друга. Не нуждался в помощи? Так нет ведь, нуждался. Может, хочет кому-то что-то доказать своими действиями? Может.