Блу не особо нравятся порталы, а особенно чернильные, что принадлежат Инку. Перемещаясь по ним кажется, словно чернила лезут во все отверстия твоего тела, обволакивая каждую косточку и снаружи и внутри. Но приходилось терпеть, если уж он хотел продолжать изучать мультивселенную, а в часности безопасные альтернативы, специально отобранные Инком. Голубика прекрасно знал о наличии геноцидных и уже был уведомлен о том, что рано или поздно, но и к ним в подземелье придет человек. И прекрасно понимал, что, случись в его мире сброс, он забудет своих друзей и все, что было с ним до. И тем не менее, старался не падать духом, он же великий Санс, как никак.
Пачка с ромашковым чаем была снова потревожена, уже который раз за день. Что уж поделать, этот напиток и вправду хорошо успокаивал нервишки и расслаблял, ноющее от ран, очень часто кровоточащее, с сотнями шрамов и трещин, тело.
— Сколько ложек сахара? — Инк взглянул на самое настоящее дитя, что сидело на стуле, покачивая ножками из стороны в сторону.
— Что, опять забыл? — Блу тихо усмехнулся; сколько Инк ни пил чай с Голубичкой, а все никак не мог запомнить, со сколькими ложками сахара он его пьет. — Три.
Творец коротко кивнул и принялся отсчитывать ровно три ложки. После второй остановился и завис.
— Черт, забыл сколько насыпал, — Инк смущенно почесал затылок.
— Две, — сурово отчеканил Блу.
— А надо?…
— Три, — тут нервов ни у кого не хватит…
Когда же, наконец, чай был готов, Художник поставил обе чашки на стол, ища в полках и холодильнике, чего бы такого съесть с чайком.
— Есть что нового в мультивселенной? — решил все-таки прервать тишину Ягодка.
— Да нет. Эррор уничтожает, Найтмер и его компания убивают и грабят, а Автора творят.
О ночных кошмарах Инка Блу и знать не знал. Впрочем, так же как и о бездушности одного из Хранителей. И Инк и Дрим посчитали, что так будет лучше. Об этом вообще мало кто знал. Только нейтральные особы, такие как Рипер и Фреш, да Дрим. Были конечно и другие, но они не относились ни к нейтральным, ни к друзьями. Скорее просто деловые партнеры, имеющие свои выгоды из общения с Творцом и Хранителем снов. В их число входил Саенс. Очень полезная личность, ибо относительно здравых мозгов иногда нехватало. Так же сюда входил и Ласт. С ним, конечно, оба Спасителя альтернатив старались не пересекаться, но иногда все же посещали его из-за наличия нужной информации. Ведь он, ведя довольно беспутный образ жизни, знает почти всю мультивселенную поголовно, может сказать кто, с кем и когда был. А это временами очень важно.
После непринужденного разговора и выпитых вместе нескольких кружек чая, Инку стоило начать задумываться о том, чтобы вернуть Ягодку домой. Да постараться сделать это так, чтобы ему за похищение кость в задний проход не вставили. И это сделать было чертовски сложно. Спотыкаясь, выслушивая громкую брань в спину, Художник смог вернуть Свапа в его законную вселенную и сбежать, оставив все свои кости при себе.
Следующим в очереди на походы в гости стал Гено. Если нельзя привести Развалинку в свою кухню и попить вместе чай, тогда кухня придет к Развалинке и напоит его до отвала все тем же чаем. Именно поэтому, заварив в литровый термос чая и прихватив две кружки с миской печенья, Инк поспешил на экран загрузки.
Беседа обещала быть интересней с таким собеседником, как Гено, если бы не одно «но». На экране Глюкнутый был не один, а со Смертью. Да-да, именно с тем самым богом погибели. Эти двое просто сидели и болтали, а Инк шпионил за ними за их спинами, почему бы и нет?
Инк как-то невзначай задумался, а ведь интересно, почему Сансы из разных миров выбирают себе в пары других альтернатив себя же? Ищут родственную душу? Вряд ли. Хотят найти такого же шутника? Нет. В поисках личности с одинаковыми предпочтениями в кровати? О боже, нет. Пытаются начать отношения с таким же больным на голову, понимающим абсолютно любое совершенное действие? Вот это уже куда более похоже на правду.
Спустя еще несколько минут, Рипер покинул экран загрузки, позволяя Художнику начать разговор. Вежливо поприветствовавшись и показав, что пришел он не с пустыми руками, Инк сел на пол рядом с Гено. Тот выглядел довольно счастливым, как для заточенного монстра в пустоте.
— Я смотрю, ты не скучаешь, друг мой, — лизнул желтой краски и мило улыбнулся, жуя при этом печенье.
— Как видишь. Что-то я тебя давно не видел, случилось что? — видимо, кто-то просто хочет перевести тему.
— В моей жизни всегда что-то случается, что именно ты хочешь оговорить? — улыбка уже не казалась такой милой.
— Для начала, мне интересно, как ты себя чувствуешь? Ты вообще себя в зеркале видел?
— А что со мной? — попробовал удивление на вкус и тут же удивился сам.
— Синяки под глазницами, бледный вид, — печально вздохнул Гено. — В общем, прискорбно выглядишь.
— Это скорее всего от недосыпа, — пожал плечами и снова улыбнулся, зрачки в глазницах сменились синеньким полу-месяцем и пушистым облачком.
— Боюсь даже спросить, сколько часов в сутки ты спишь?
— Час-два, думаю, не больше.
— О господи… себя бы поберег, что ли. Что же мы, по-твоему, без Хранителя делать-то будем?
— Да обойдетесь как нибудь, что там, не велика потеря.
Инк часто относился к себе, как к инструменту в достижении цели, как к обычной пешке. Ни меньше, ни больше. Потребовалось бы отдать свою жизнь — отдаст, даже не задумается. Такая халатность по отношению к себе часто напрягала Дрима, и не его одного, к слову. В мультивселенной есть много монстров, кому Инк не безразличен. Есть, конечно, и такие уроды, что искренне поржут над могилой Художника, но таких совсем немного. Пока одерживает победу добро.
Печеньки во время диалога закончились довольно быстро, в отличии от чая, который был все еще слишком горячим, пришлось разливать его по кружкам и ждать, пока остынет. Впрочем, эта деталь не помешала приятно завязавшемуся разговору.
Инку откровенно нравилось изливать душу Гено. Тот являлся очень хорошим слушателем, так еще и дельные советы давал. Художник говорил ему обо всех своих переживаниях, жадно пожирая чай и голубую краску. Искренне смеялся над его шутками, упивась желтой. Спорил, отстаивая свою точку зрения, лизнув красной краски. И извинялся за обидные слова, вновь почувствовав на языке из магии голубую. Рядом с Гено Творец чувствовал себя неописуемо хорошо. С ним можно часами напролет непринужденно болтать, приправляя свою речь жидкими эмоциями из флакончиков. А можно было явиться ему своей настоящей сущностью, без красок. И так и так, все равно примут с распростертыми объятиями.
========== Глючная душа ==========
Вечер подкрался быстро и незаметно, стоило только остывшему чаю в термосе и кружках опустеть. Вдоволь наболтавшись, скелеты собрали в кучку свои мысли и выдали реплики прощаний. Встав и разведя руки в стороны, Гено поднялся, предлагая Инку обняться, перед этим предупредив об аккуратности, дабы не заляпаться в крови Развалинки. И только собравшийся обнять своего друга, Художник выпал из реальности, в тот же момент начиная терять равновесие, падая на холодный черный пол. Дрогнув от удивления и неожиданности, Гено подбежал к Творцу и начал попытки понять, что с ним произошло. «Наверно от недостатка сна», – подумал Глюкнутый. И ошибся.
Образ Гено, что разводил руки в стороны для прощальных объятий, показался Инку столь знакомым, прямо до дрожи в костях. Он уже видел все это, но в слегка другой манере, в слегка другом оформлении сознания. «Во снах, – понял Художник. – Во снах было то же самое». Те же руки, тот же расслабленный, но в то же время опустошенный и отрешенный, взгляд, те же черты лица. Вот только Инк в тот момент тянулся к другу не с ответными объятиями, а с ножом. Полностью покрытый прахом, чувствуя силу сотен тысяч других монстров, что представляла из себя УР, Творец тянулся к Гено с весьма ужасными намерениями. Чувствуя за собой несчитанные души, он тянулся к последней, желая убить. Зачем? У сатаны из снов спросите, а сам Инк понятия не имел. Просто потому, что он может, а потому должен? Возможно. И, сделав последний шаг к совей цели, он убил его. Без сожалений. Но что-то пошло не так. Душа Гено, вернее та малая часть, что от нее осталась, не преобразовалась в ОП, а распалась на двоичный код и растеклась по всей программе. Это удивило Инка. По-настоящему удивило. Но не настолько сильно, чтобы запомнить об этом. Зато в память въелось то, что в следующую секунду…