- Вы имеете в виду тот грузовик? - спросила Патриция Челм.
Гроуфилд имел в виду именно его. За пятнадцать минут, проведенных у шоссе (Гроуфилд большей частью стоял, поскольку обнаружилось, что от каменного столбика мерзнет задница), проехало всего одно транспортное средство, скрипучий старый грузовик, за рулем которого сидел водитель с красивыми, хорошо ухоженными усами и глазами навыкате, а в кузове лежало множество ржавых автозапчастей. Гроуфилд помахал ему, чтобы остановить, но грузовик только завилял по дороге, водитель предпринимал лихорадочные попытки объехать Гроуфилда и поскорее убраться. Таковы были местные добрые самаритяне.
- Побудьте там пятнадцать минут, - велел Гроуфилд Челму. - Потом я снова заступлю на пост.
- Очень хорошо, - с сомнением сказал Челм. Он вылез из машины с той стороны, где сидела сестра. Гроуфилд смотрел, как он бредет к дороге и останавливается на обочине - с поникшими плечами, никому не нужный, ни дать ни взять персонах из пьесы Беккетта.
Гроуфилд покачал головой и сказал Патриции Челм:
- Вы оба меня удивляете. Я не помню, когда последний раз видел двух таких беспомощных людей.
- Мы в состоянии о себе позаботиться, - с негодованием ответила она. Просто сложились необычные обстоятельства. Ни от кого нельзя ожидать, чтобы... Вы и сами, если на то пошло, не очень-то блеснули.
- Пожалуй, да, - согласился Гроуфилд. Он вытянул ноги между педалями, а голову положил на спинку сиденья. Закрыв глаза, он сказал: - Я устал. Денек выдался тяжелый, а прошлой ночью мне не удалось урвать мои восемь часов сна.
Оба с минуту помолчали, и Гроуфилда уже начал смаривать сон, когда Патриция Челм сказала:
- А вы действительно убили Белл Данамато? Мне вы можете сказать правду.
Не пошевельнувшись, даже не открывая глаз, он ответил:
- Нет, правда в том, что Белл Данамато я не убивал.
- Я верю вам, - сказала она. - Не знаю уж, почему, но верю.
Гроуфилд повернул голову, открыл один глаз и посмотрел на нее.
- А вы?
Она его не поняла.
- Я?!
- Вы не убивали ее?
Лицо Патриции Челм сделалось очень холодным и очень злым.
- Опять вы за свое? Холодная девственница, которая прячется в штанах своего брата?
- Прекрасный образ, - заметил Гроуфилд. - Оставайтесь в нем.
- Я не играю!
- Но вопрос в том, вы ли убили Белл Данамато.
Когда она отвернулась и, не ответив, горящими глазами уставилась в ветровое стекло, Гроуфилд снова прикрыл глаз, устроил голову поудобнее на спинке сиденья и сказал:
- Естественно, там, в доме, я в какой-то мере норовил ослепить Данамато. Но мне хотелось заодно снять ярмо, которое на меня набросили, и я пытался додуматься, кто же подлинный убийца. Это должен был быть один из нас, братцев-кроликов, находившихся на втором этаже, и, насколько я понимаю, любому из нас можно приписать тот или иной мотив.
- Только не мне, - неуверенно сказала Патриция. - Может, я и недолюбливала Белл Данамато, но это не означает, что я...
- Ха-ха-ха! - Он снова открыл глаз и улыбнулся ей.
Мгновение она твердо смотрела на Гроуфилда, потом вдруг усмехнулась, отвернулась и сказала:
- А-а, да какого черта.
Он поднял голову, открыл второй глаз и спросил:
- Простите, не понял?
- Возможно, я не такая уж гипсовая святая, как думает Рой, - сказала Патриция, не глядя на Гроуфилда. - Или как он того хочет. - Она снова повернулась, встретилась с ним глазами, и выражение ее лица стало гораздо более открытым и решительным. - Бога ради, вы же видели Белл Данамато. Бы можете себе представить, чтобы она была помолвлена с человеком, с которым не спала?
- Нет.
- Она думала, что дело в долларах, поверьте мне. Такое уж воздействие Рой оказывает на людей. Он заставляет их самосовершенствоваться, выглядеть хорошими в его глазах.
- Что-то не заметил, чтобы он подействовал на меня подобным образом, заметил Гроуфилд.
- Возможно, это касается только женщин, - сказала она. - Я видела, что это случалось не раз. Рой хороший, я хочу сказать, чист душой, и неважно, слаб он телом, труслив или нет. Это уже другое дело. Но нравственно он хороший, гораздо лучше меня, и он заставляет меня хотеть быть хорошей. - Она криво улыбнулась, оглянувшись на братца через заднее стекло. - Я провожу с ним
большую часть времени, - добавила она, - так что, естественно, именно за мной он лучше всего ухаживает, но...
Она замолчала. Гроуфилд взглянул на Патрицию и увидел, что зрачки ее расширились от ужаса. Она по-прежнему смотрела на дорогу.
Гроуфилд резко повернулся и увидел сквозь заднее стекло, как Рои отбивается от двух человек, бородача и еще одного члена команды Данамато. На заднем плане виднелся белый вольво с распахнутыми дверцами.
Краем глаза Гроуфилд уловил движение и перехватил руку девушки, прежде чем она дотянулась до дверной ручки. Он хрипло прошептал:
- Какого черта вы делаете?
- Рой! Мы должны остановить их!
- Вы с ума сошли? В машине еще двое. Идемте.
- Разве мы не поможем Рою? - Она не могла в это поверить.
- Нет, если позволим себя убить.
Он нажал кнопку на приборном щитке понтиака, чтобы не загорелся внутренний свет, когда откроются дверцы, затем легонько толкнул свою дверь и выскользнул. Он сделал девушке знак следовать за ним, и она неохотно подчинилась, по- прежнему глядя на дорогу, где Рой отбивался от людей Данамато.
Теперь его держали трое, в машине оставался только водитель. Он рявкал, вопил, бесился, и Гроуфилд с девушкой сумели под шумок удалиться от машины и, преодолев крутой склон, забиться в джунгли.
Тут было холодно, сыро и темно, кругом капало. Земля была скользкой от влаги, ветки и стволы, которых они касались, были холодными и противно осклизлыми на ощупь. Гроуфилд и Патриция с трудом поднялись футов на двадцать, и Гроуфилд объявил привал. Они сели на сырую землю, лианы и листья стегали их по плечам и рукам; протянув ноги в кусты, Гроуфилд и Патриция привалились к скользким стволам деревьев и смотрели.
Во внешнем мире по-прежнему был полдень, но здесь уже стояла ночь, и ориентировались они только по фарам вольво. Понтиак казался бледным пятном, смутно различимым сквозь зелень внизу, а борьба на дороге превратилась в беспорядочную возню, да и та вскоре прекратилась.
- Тихо, - прошептал Гроуфилд, и дрожавшая рядом с ним Патриция кивнула.
Они услышали, как обыскивают понтиак, как открываются и закрываются дверцы, потом шарканье ног в кустах неподалеку. Люди Данамато удалились на несколько шагов от прогалины: однако джунгли были слишком густые, а удрать беглецы могли в любом направлении, поэтому хруст подошв вскоре прекратился. Несколько минут царила тишина, наконец хлопнули дверцы вольво, и машина уехала.
Девушка зашевелилась, но Гроуфилд удержал ее за
руку.
- Переждем немного, - прошептал он. Она посмотрела на него, глаза ее белели в почти кромешной тьме.
- Вы думаете, они могли?.. - прошептала она.
- Я бы это сделал, - прошептал в ответ Гроуфилд. - А насчет них я не знаю.
Они прождали десять минут, но ничего больше не услышали.
- Ну что ж, - прошептал, наконец, Гроуфилд. - Рискнем. Позвольте мне пойти одному.
- Разумеется, - шепнула она в ответ, и, с легким удивлением взглянув на Патрицию, он увидел слабую улыбку у нее на устах.
Он решил, что Патриции Челм полезно иногда расставаться со своим братцем.
От долгого неподвижного сидения в холоде и сырости оба окоченели. Гроуфилд первым стал спускаться вниз дюйм за дюймом, сжимая в руке пистолет Роя Челма. Это была еще та пушечка, девятимиллиметровый автоматический стар-супер модели А, почти такой же, как казенные автоматические кольты. Попади в человека пуля из такого пистолета, он пять раз перевернется в воздухе, прежде чем упасть. А упав, уже не встанет.