Но отчуждение, как видим, было круговое. Дневник Тарковского 1970 года: "7 авг. 18 ч. 25 м. Лара родила Андрюшу. Никто не поздравил, кроме Тамары Георгиевны (Огородни-ковой. - Н.Б.). Люди становятся страшными и теряют чувствительность..."
То, что Тарковского свел с Ларисой рок, очевидно. "Лариса была неуемна, и ничто на свете не могло ее смутить. Больше всего на свете она боялась потерять Андрея и, казалось, была готова ради него на все..." - свидетель, наблюдавший их вблизи двадцать лет. Рассказывают, что однажды она на улице едва не сбила с ног наглеца, пытавшегося перехватить такси перед стоявшим в очереди Тарковским. То, что она спасала его от разных бед и напастей, Тарковский фиксирует в дневнике, уже в Италии: "Не будь Ларочки, меня давно бы уже не было".
Но Лариса была не только и не просто хранительницей его дома. У него, как это ни покажется удивительным, все валилось из рук, когда ее долго не было рядом. Это было, настолько серьезно, что даже окружению режиссера бросалось в глаза. Та же Т. Огородникова рассказывала, что Андрей Арсеньевич буквально заболевал физически, если Лариса Павловна куда-то отлучалась. Съемки останавливались, и приходилось дожидаться возвращения "Лауры" из командировки.
В "Мартирологе" от 24 апреля1972 года: "В Мясном начались ремонтные работы. Лариса уехала туда, и вот уже несколько дней от нее никаких вестей. Очень нервничаю и раздражен, хотя и понимаю, что неправ. Ведь до ближайшей почты 20 км. Трудно представить, как она это все выдерживает. Почти без денег, без машины, в окружении пьяниц и кретинов, на которых ни в каком отношении нельзя положиться. И все же ею движет желание, цель - построить для меня наш дом, нашу крепость, и все это со сверхчеловеческим напряжением, - чудо. И, несмотря на это, я на нее зол. Без нее чувствую себя одиноким и несчастным...".
Никто никогда не поймет, почему отношения с одним человеком для нас приятны, легки - и неплодотворны, а отношения с другим сложны, запутанны, многомерно-мучительны и... плодотворны. Кто сможет понять, почему аристократ духа Гёте женился на "женщине из народа", бывшей цветочнице, необразованной, некрасивой и "вульгарной" Христиане Вульпиус, любившей грубые шутки и бесшабашное веселье в обществе друзей Вакха? И почему разорвал с Шарлоттой фон Штайн, изысканной, томной интеллектуалкой, едва вернулся из Италии, где почувствовал вкус и аромат "раскрепощенной земли", чувственных пейзажей и естественных, животно-естественных "божественных" объятий?
Мы можем лишь строить гипотезы.
Мужчина обретает эротико-космическую целостность, становится "андрогинным", когда находит свою жену - женщину-природу, столь же втайне противостоящую "обществу" и защищающую его от наглого его натиска, как когда-то это делала мать, оберегая в ребенке его "космическую душу". Потому-то никто так не чужд и так не враждебен настоящему мужчине, как женщина-социумное-существо. В такой женщине для мужчины кроется измена самой сути женщины. Она - предательница, ибо служит тому началу, которое стремится лишить мужчину его способности просто быть.
В современном мире феномен "жены" стал почти невозможен. Жена - это то, что жаждет стать природным дополнением мужчине-духу. Жена - это материнское начало чистой внеморальной и "бесцельной" природы в образе девы. Но женщина сегодня стремительнейше теряет свои природные метафизические глубины, свой идущий от матушки-земли эрос. В пятнадцать лет она уже готовый социумный продукт, порабощенный пропагандой, прошитый гнилыми нитками (однако одновременно и стальными) ее дурманящих "целей". Женщина-природа покоится в себе, подобно горному озеру...
Тарковский, конечно же, кинулся в Ларису Павловну, как кидаются в такое озеро. Все очень просто и одновременно фундаментально. Множество тех, кто могут быть любовницами, подружками, "партнерами", но жен - мало. Редчайший ныне "жанр".
Рассказывают, что в первом браке Тарковского нередко заставали на кухне жарящим себе котлеты... Знакомая картина, не правда ли? Однако сегодня ясно, что сия идиллия "равноправия и равнопартнерства", умиляющая столь многих, была не для Тарковского.
Та же Суркова с сарказмом сообщает, что жизнь Тарковского с Ларисой, по ее наблюдениям, так никогда и не стала "взаимоотношением двух равных партнеров". Мол, с одной стороны, он всегда был и навсегда остался для Ларисы "господином", а с другой, он сам "ходил у нее на поводке". Но разве же это не гармония?