- Опять это проклятое болото, - проворчал Ватья, привалившись к стволу ивы. - Вот что, господин. Когда мы найдем Рулла и Хельву, я надаю им затрещины за то, что они заставили нас прийти сюда.
Фигул усмехнулся: - Может быть, мы заполучим часть добычи друидов. Это окупило бы наше времени.
- Не оправдывал бы ваших надежд, господин. Исходя из того, как нам везло в последнее время. - Двое солдат обменялись мрачными улыбками, затем Ватья на мгновение умолк. - Как вы думаете, они еще живы?
Фигул поджал губы. Он задавал себе тот же вопрос с тех пор, как его товарищи были утащены в болота Калумом и его последователями. Правдивый ответ заключался в том, что он просто не знал. Вителлий был прав, - подумал он. - У Калума не было причин оставлять своих пленников в живых. Хельва и Рулл в качестве пленников не представляли большой ценности, и посланник ясно дал понять, что Рим не собирается вести переговоры с друидами Темной Луны.
Оптион ощетинился от гнева при мысли о казни своих друзей, и он сам был удивлен силой своего чувства к своим товарищам. Он понял, что ничего не сделал, чтобы освободить Рулла и Хельву. Они были ему как братья. Все трое сражались бок о бок друг с другом, и Фигул знал, что, не задумываясь, отдаст свою жизнь, чтобы спасти их.
- Не знаю, - вздохнул он, повернувшись к Ватьи. - Но пока есть шанс, я должен попытаться найти их.
Ватья кивнул: - И каков у нас план, господин?
- Петракс считает, что к западу отсюда есть несколько небольших ферм. Он кивнул на коренастого дуротрига. Тотсидел на корточках рядом со своей лошадью в нескольких шагах от римлян, вглядываясь в след. - Кто-то там мог видеть или слышать что-то о мятежниках.
Фигул бросил взгляд на тропу впереди. Туман низко висел над болотом, тесня римлян со всех сторон и делая невозможным обзор дальше пятидесяти шагов. Густые коридоры из утесника и боярышника окаймляли хорошо протоптанную тропу, а воздух был насыщен грязным зловонием гниющей растительности, исходившим от унылых, солоноватых отмелей. Местами тропа полностью исчезала под густым подлеском.
- По правде говоря, - Ватия понизил голос и склонил голову на британца, - что вы думаете о нем?
Фигул взглянул на своего товарища: - Ты не доверяешь Петраксу?
Ватья громко фыркнул и сплюнул на землю: - Ему? Вы, должно быть, шутите, господин. Я доверяю ему настолько, насколько я могу мочиться, чтобы не обоссать свои ноги. Откуда вы знаете, что он не заведет нас в ловушку? Чтобы взять нас обоих в заложники и передать его старым друзьям-друидам, которые сожгут нас заживо.
Фигул на мгновение задумался: - У нас нет особого выбора. Но мы будем внимательно следить за ним.
Они снова забрались на своих лошадей и двинулись дальше. Вскоре туман начал рассеиваться, , когда зимнее солнце показалось из-за облаков. Фигул поднял взгляд на бледно-желтый диск и по его положению в небе догадался, что было позднее утро. Мужчины прошли уже много миль и не видели никаких признаков какой-либо обители. Им могут потребоваться дни, если не месяцы, чтобы найти логово друидов, мрачно подумал Фигул. И это при условии, что им удастся избежать патрулей мятежников. К тому времени, когда они найдут врага, может стать уже слишком поздно. И Хельва и Рулл будут уже мертвы.
- Сколько еще? - спросил Фигул на местном диалекте, догнав Петракса на одной из бесчисленных троп, пересекающих болота. - До ближайшей фермы.
Дородный дуротриг сузил глаза на тропу впереди, подсчитывая расстояние. - Две мили. Может, меньше.
Фигул кивнул: - Как ты думаешь, фермеры нам помогут?
- Всякое может быть, римлянин. Некоторые до сих пор верны друидам Темной Луны.
- Даже после всего, что они сделали? - спросил Фигул, вспоминая ужасы, которые он видел в Линдинисе после того, как друиды ворвались в ворота. Мятежники убили множество туземцев, сожгли их заживо или скормили стаям охотничьих собак.
- Это все, что они знают, - тихо ответил Петракс. - Это все, что я когда-то знал тоже.
Фигул почувствовал, как по его позвоночнику пробежал холодок: - Что ты имеешь в виду?
Петракс на мгновение помолчал, прежде чем ответить. Он смотрел вперед, на редеющий туман, и в его грустных глазах отражался далекий взгляд, пока он говорил. - Когда я был мальчиком, в нашу деревню приехал посланник друидов. Он выбрал самых сильных из нас и увез в свою деревню к югу отсюда. Недалеко от Великой крепости. Там мы тренировались годами. По утрам мы учились драться. Во второй половине дня священник учил нас ремеслу. Он сказал, что Круах выбрал каждого из нас, чтобы принести тьму его врагам. Он сказал, что мы должны защищать богов и сокрушить всех, кто презирает его имя или выступает против него. В конце нашего обучения мы поклялись кровью защищать и подчиняться друидам Темной Луны и отдать свои жизни, чтобы спасти их.
Петракс снова сделал паузу, оглядываясь по сторонам, прежде чем продолжить.
- Однажды мы последовали за жрецами в деревню. Это был первый раз, когда я вернулся в деревню за много лет. Друиды приказали нам арестовать всех, кто отказался следовать культу Темной Луны. Мужчина женщина. Даже дети. Жрец объявил их предателями собственного племени. - Петракс говорил ровным голосом, но Фигул мог видеть эмоции, бурлящие в его глазах. - Мой отец, … он был среди них.
Фигул вздрогнул: - Что случилось дальше?
- Друиды убили их всех, - холодно сказал Петракс. - Их выстроили в ряд перед их семьями, зарезали, а их мясо скормили стае охотничьих собак. Затем их головы были отрезаны и прибиты к священному дубу за деревней в назидание всем тем, кто бросит вызов воле Круаха и его верным слугам. Он закрыл глаза, его кулаки дрожали от ярости. - Даже сейчас я все еще слышу крики моего отца, когда друиды приставили к нему нож. Мама тоже смотрела. Она умерла через несколько месяцев. Без моего отца ей не на что было жить.
- Что ты сделал?
- Я знал, что должен бежать от друидов. Я убежал и спрятался в лесу. Я много лет жил в глухих местах, как животное. Я вернулся только тогда, когда пришел Рим, и друиды отступили в болота. - Он сжал руку в кулак. Фигул видел, как побелели от напряжения костяшки его пальцев. - Они принесли страдания моему народу. Моей семье. Теперь я заставлю их заплатить за то, что они сделали.
- Вот почему ты вызвался нам помочь?
- Да! - Петракс похлопал по кинжалу, прикрепленному к поясу. - Я живу, чтобы убивать друидов. Мне нет дела до Рима или вашего императора. Но Калум и его жрецы извратили умы нашего народа. Они настроили нас друг против друга. Они говорят, что только они могут освободить нас от Рима.