- Наверное, вы увидели свет именно в этом окне.
- Да, мэм.
- Значит, она включила подсветку у картины и сразу прошла в спальню. Возможно, хотела переодеться, снять мокрое платье. Но этого она не сделала. Ева шагнула на коврик с изображением расплывшегося в улыбке солнца. - Здесь не особенно прибрано, не видно никаких следов борьбы.
- Борьбы?
- Вы же сказали, что она была взволнованна, чуть ли не плакала, когда снова вышла из дому. Вид луга с цветами ее не успокоил - или у нее не было времени успокоиться.
- Она даже не стала выключать свет, - заметила Пибоди.
- Да, - согласилась Ева, - не стала. Возможно, когда она пришла домой, здесь кто-то был. Кто-то, ее расстроивший или напугавший. Надо будет проверить записи с камеры слежения. - Она открыла дверцу, полагая, что там находится шкаф, и хмыкнула. - Посмотрите-ка сюда! Она сделала из шкафа комнату. Здесь барахла почти нет. Обязательно снимите это на видео.
Пибоди зашла в крошечную комнату с белыми стенами и деревянным полом с нарисованной на нем пентаграммой. По краям рисунка были выставлены белые свечи, на столике в углу - хрустальный шар, чаша, зеркало и нож с темной ручкой и коротким лезвием.
Ева принюхалась, но не почувствовала запаха дыма или расплавленного воска.
- Как вы думаете, чем она здесь занималась?
- Полагаю, это было ритуальное помещение. Для медитаций, для ворожбы...
- Господи! - Ева, покачав головой, отступила на шаг назад. - Здесь пока что оставим все как есть. Пойдемте и проверим остальные комнаты. Если никого не было, кто мог бы ее напугать, возможно, это сделали по телефону. Сначала она пошла в спальню... - Ева по обыкновению начала размышлять вслух. - Может, она сначала хотела успокоиться и переодеться, а потом уж заняться своими колдовскими делами. Когда Алиса вышла из дому, в руках у нее ничего не было. Значит, сюда она приходила не для того, чтобы что-то взять. Итак, она была расстроена, вернулась домой...
Ева заметила на тумбочке у кровати магнитофон. Похоже, он только что работал.
Она включила воспроизведение - и комната наполнилась звуками каких-то песнопений.
- Черт подери, что это такое?
- Не знаю. - Пибоди шагнула к ней.
"Услышьте имена! Услышьте их и исполнитесь страха! Локи, Вельзевул, Баал. Я есть уничтожение. Я есть месть. In nomine Dei nostri Satanas Luciferi excelsi. Да падет кара на тех из вас, кто ослушался закона. Услышьте имена и исполнитесь страха".
- Достаточно. - Ева невольно содрогнулась. - Вельзевул - это одно из имен дьявола, так? Эти сволочи ее специально доводили. Подсунули запись, а Алиса и так была на грани. Неудивительно, что она опрометью бросилась прочь из дома. Кто же здесь был, какой сукин сын? Или откуда последовал звонок? - Она взглянула на определитель и мрачно усмехнулась. - Угол Десятой и Седьмой, прямо на той проклятой улице. Наверное, из автомата. Мерзавцы! Она направлялась прямо им в лапы.
- Но там никого не было! - Пибоди внимательно смотрела на искаженное яростью лицо Евы. - Даже в дождь и туман я бы их увидела. Там не было никого, кроме кошки.
- Чего? - спросила Ева, и сердце у нее болезненно сжалось.
- Была какая-то кошка. Больше - никого.
- Кошка... - Ева подошла к окну: ей вдруг захотелось глотнуть свежего воздуха. И тут она заметила на подоконнике длинное черное перо. - И птица, пробормотала она, достала пинцет и подцепила им перо. - В Нью-Йорке, оказывается, еще встречаются вороны. Ворона и ворон - это ведь одно и то же?
- Более или менее.
- Дайте пластиковый пакет, - велела Ева. - Я хочу отослать его на экспертизу. - Она устало потерла глаза. - Ближайшая родственница - Бренда Вожински, ее мать. Запросите адрес.
- Хорошо, мэм. - Пибоди достала свой портативный компьютер и вдруг сказала, обернувшись к Еве:
- Лейтенант, я хочу извиниться за свое недавнее поведение и за высказанные вам замечания.
Ева вытащила диск из магнитофона, запечатала его.
- Я не припоминаю что-то никаких замечаний, Пибоди, и вели вы себя вполне корректно. - Она бросила на Пибоди многозначительный взгляд. - Пока магнитофон включен, сделайте съемку всего помещения еще раз. Пибоди понимающе усмехнулась.
- Я знаю, что магнитофон все еще включен. И хочу, чтобы это было записано, лейтенант. Я нарушила субординацию и проявила неуважение к вам - и как к старшему по званию, и как к человеку.
"Вот упрямая чертовка!" - подумала Ева.
- Насколько я помню, вы не проявляли неуважения и субординации не нарушали, сержант.
- Даллас! - вздохнула Пибоди и выключила магнитофон. - Я позволила себе разнервничаться и не смогла справиться с ситуацией. Одно дело - увидеть тело на месте происшествия и совсем другое - смотреть, как человека подбрасывает в воздух и швыряет на мостовую. А ведь она находилась под моим наблюдением!
- Я была чересчур жестка с вами.
- Да, мэм, были. Как и следовало. Ведь я же решила, что вы так прекрасно держите себя в руках и выполняете свою работу потому, что вам наплевать на происшедшее. Я была не права и приношу вам свои извинения.
- Они приняты. - Ева снова нажала на кнопку магнитофона. - Теперь я хочу, чтобы это было зафиксировано. Вы выполняли приказ. И вы не виноваты в том, что произошло сегодня ночью. Вы не могли ничего предотвратить. Все, хватит об этом. Нам надо выяснить, почему она умерла.
***
Ева была уверена, что дочь полицейского сразу догадается - если в дом в пять утра приходит другой полицейский, то дело серьезное. И, увидев лицо открывшей ей дверь Бренды, поняла, что не ошиблась.
- Боже мой! Что?! Мама?
- Нет, не ваша мать, миссис Вожински. - Ева знала, что лучше не тянуть. Это Алиса. Мы можем войти?
- Алиса? - Она ухватилась рукой за косяк. - Алиса?..
- Полагаю, нам лучше пройти в дом. - Ева осторожно взяла Бренду под руку. - Давайте где-нибудь присядем.
- Алиса? - снова повторила Бренда, и слезы хлынули у нее из глаз. - Нет, только не это... Алиса, девочка моя...
Бренда покачнулась и, если бы Ева не успела ее поддержать, рухнула бы на пол.
- Я сочувствую вашему горю, миссис Вожински. Сегодня ночью произошла авария, и Алиса погибла.
- Авария? Наверное, вы ошиблись! Это был кто-то другой... Не Алиса...